— У вас вон лозунг: «Пятилетку — в четыре года». А нам прикажете по вашей вине вывесить — «Пятилетку в шесть лет? — Ваня засмеялся.
Председатель окинул его улыбчивым взглядом:
— Орел!..
И завертел телефонную ручку.
— Директора!.. Опять же я. Подгоренские толкачи прилипли, как смола! Сверх плана, говорят, дайте!.. Слушаю… Так. Так. Так. Понятно.
Затем он вызвал цех помола.
— Але!.. Что у тебя в красном уголке после первой смены?.. Лекция? Отменить!.. Не спорь: согласовано!.. Политкружок проводи, но… да ты слушай, слушай!.. Проводи как цеховое профсоюзное собрание, понятно?.. Повестка? — Предзавкома почесал под кепкой, отчего на стол посыпались серые пылинки. — Пиши! Социалистическая помощь… тире!.. Тире поставил?.. коммунистическая… фаза… Нет, не годится! О социалистической помощи первенцу пятилетки Подгоренскому цементному… в чреве индустрии!.. Да это я в шутку! В «чреве индустрии» вычеркни… Кто докладчик? — Он прикрыл ладонью трубку (в ней еще жужжали слова). — Который из вас докладчик?
— Иван Ельников. Комсомолец. Ударник, — сказал я.
— Але!.. Пиши: Иван Ельников. Слушай далее! Из клуба притащи трибуну. Обстановка требует, понятно? С директором согласовано. Явку обеспечить на все сто!
Мы с Ваней шагали по заводскому двору, направляясь в цех помола.
— Ну и крепок этот пред! — говорил Ваня. — На коне не объедешь. Но мы… вроде обскакали!
В красный уголок цеха пришли начальник, рабочие, мастера, секретарь партячейки, члены цехкома. У окна стояла высокая громоздкая трибуна, задрапированная кумачом. Было пыльно и жарко. А нам с Ваней еще и голодно: пообедать не успели (не стали торчать в очереди), а перехватили в буфете квашеной капусты с камсой.
Первым говорил руководитель политкружка — молодой лектор. Он привел, заглянув в блокнот, несколько цитат из речей политических деятелей, назвал имена мастеров «серого золота». Многие из них сидели тут же, в красном уголке. И закончил выступление, вылив, что говорится, воду на нашу мельницу.
— Социалистическое соревнование, как явствует из сказанного мною, строится на принципе товарищеского сотрудничества и взаимопомощи, на содействии отстающим со стороны передовых, с тем чтобы добиться общего подъема.
Дошла очередь до Вани. Он рванулся к трибуне.
— Товарищи ударники! — тоненькой фистулой воскликнул он. — Позвольте сначала передать вам…
Его прервал общий хохот. Ваня понял: трибуна-то высокая, и он скрылся в ней, как в деревянном футляре. Виден был только лоб и вздернутый кверху чуб. Ваня вынырнул из укрытия, словно пловец из стремнины, махнул рукой (будь ты неладна!), отошел в сторону и с достоинством завершил приветствие. Веселая сценка оживила цементников и вызвала симпатию к приезжему комсомольцу.
