Круто повернулся к Шверу. Словно принуждая себя к трудной исповеди, сказал:
— Конечно, мы взяли чрезмерные темпы коллективизации. Какие-то, прости господи, скачки устроили!.. Оперативные сводки, которые ты, Швер, печатал в «Коммуне», превратились в механический счетчик. Что греха таить, обком сам был охвачен горячкой, головокружением от успехов. Это бесспорно!..
Резко зазвенел телефон. Иосиф Михайлович снял трубку.
— Варейкис слушает. — Лицо его вытянулось. — Здравствуйте, товарищ Сталин!.. Все ясно и, сознаюсь, крайне огорчительно.
Покусывая губы, выслушивал какие-то слова. Швер сидел натянутый, точно струна. Я почувствовал себя здесь лишним. Но как уйти?! Приподнялся на стуле. Швер дернул меня за рукав: «Сиди!»
— Товарищ Сталин! Большевики ЦЧО выполнят свой долг перед партией. — Варейкис старался овладеть осевшим голосом. — Что думаю?.. Думаю, что в политике всегда надо следовать принципам коммунистического гуманизма: убеждать, а не принуждать!.. Будем учиться, товарищ Сталин! До свидания!
Телефонная трубка так и осталась в его опущенной руке… Он поднял на Швера воспаленные глаза:
— Знаешь, что он сказал?.. Будем все вместе, сказал он, учиться государственной мудрости у Ленина.
Швер облегченно вздохнул.
— Ильич наказывал не падать духом от временных неудач и срывов, — твердо произнес Варейкис и положил трубку на рычажок.
Садясь в кресло, сказал:
— Статья чрезвычайно своевременна.
Варейкис чуть откинулся на спинку стула, прищурился, как бы неожиданно обнаружив меня в кабинете:
— Ах, да!..
Дочитал отчет. Крупно на полях вывел карандашом: «И. В.» Протянул мне статью:
— Можете публиковать. Идите!
Через день я читал в «Коммуне» постановление бюро обкома «Об исправлении ошибок в колхозном строительстве». Его поместили вслед за статьей «Головокружение от успехов». Запрещалось обобществлять свиней, птиц, дома, надворные постройки.
«Окружкомы и райкомы, — говорилось в постановлении, — допустили ряд ошибок и извращений в колхозном строительстве, а обком ВКП(б), несмотря на правильные директивы, не обеспечил их выполнения и оказался на поводу у тех, кто стремился любыми средствами завершить коллективизацию к весне 1930 года…»
«У кого на поводу? — задумался я. — Ведь указание, говорил Швер, было сверху!..»
