— Александр Максимович! Посмотрите: девушка-птица!.. Две капли воды — моя невеста!
— Да?.. А как у вас с учетом бензина, масла?
— Полный порядок!
Казахстан. Актюбинск.
Выясняется, что у Кости в учетной тетради — полнейшая неразбериха.
Мирецкий — вне себя:
— Чтоб и духу вашего не было в колонне! Сегодня же! Сию же минуту!
Мольба о прощении на командора не действует.
Костя — в смятении.
Саша Ходоревский советует ему обратиться к председателю технической комиссии Эхту — толстяку с двухъярусным подбородком, грубоватому, но добродушному, бывшему чемпиону Красной Армии по десятиборью.
— Толстые добрее тощих! — замечает Ходоревский.
Эхт пожимает плечами:
— Приказ командора — закон!
— Мне стыдно… неловко возвращаться… — бормочет Костя.
— «Стыдно», «неловко»!.. Подумаешь, красная девица!.. Вот инженер Ветчинкин и режиссер Эйзенштейн возвращаются. Здоровье не позволяет им ехать дальше.
— Так это им! А у меня — глядите какие бицепсы!
— Бицепсы, голуба, оставь при себе, а комбинезон сдавай!
— Я останусь в одних трусах! — чуть не плачет Панютин. — Вот аппарат, очки… и — все!
— Д-да-а… Ловкач ты не ловкач, озорник не озорник, а около того… Шут с тобой! Храни комбинезон на память… Получай деньги на билет до Москвы!
Костя идет по степи развинченной походкой, ослепший от горя, с перекосившимися на носу очками. Все рухнуло: и участие в пробеге, и встреча с пустыней, и… она!
Около Казалинска — поле, усеянное остроконечными камнями — «ежами». Подскакиваем на сиденьях, будто на высоких волнах.
А два легковых «газика» на сверхбаллонах конструкции инженера Левина, похожие на огромные мячи, «плывут» через проклятущие кочки — хоть бы что! Покачивают пассажиров, как ребят в люльке!
— Это цветики! — предупреждает худощавый, жилистый конструктор Левин. — Ягодки — впереди!
Вот она и первая такая «ягодка»: пустыня Малые Каракумы, перед Аральским морем.
Сплошной горячий песок…
Еле заметная верблюжья тропа.
Жара адская: будто поливают нас огнем сто тысяч солнц!..
Надрываются, гудят моторы. Буксуют колеса. Буксуют, буксуют и… застревают.
Мы — в плену барханов.
На помощь — доски! Они тяжеленные: с одного конца обиты железом, посредине — деревянный гребень для упора колес.
Вталкиваем на них машины: плечами, руками, ногами, головой — вталкиваем!
Машины продвинутся метра на два и снова зарываются в песок.
Опять толкаем…
Мучает жажда. У каждого — по одной фляжке с водой, разбавленной клюквенным экстрактом. «Святую влагу» приказано беречь как жизнь. Глоток — роскошь. Возьмешь в рот воды, пополощешь и — обратно во флягу.
