- Оно дышит, - сказал Петр.
Периодическое раздувание и опадание тела незнакомца могло сойти и за дыхание: впоследствии мы дознались, что это было скорей питание, а не дыхание. Для живых зверьков, каких мы повстречали здесь, атмосфера служила и пищей и воздухом. В этом отношении - и только в этом - зверьки были схожи с харенами, стоявшими гораздо выше их по развитию. Вообще замечу вам: земной дуализм питания и дыхания в космосе встречается реже, чем, так сказать, питательное дыхание.
- И оно мирное, - добавил Гюнтер и легонько дотронулся ногой до пульсирующего тела.
Легкое прикосновение Гюнтера оказало разительное действие. Шар вдруг взорвался, но взрывом диковинным - не разлетелся на куски и брызги, а буквально за секунду распух раз в десять - двенадцать. Только что он лежал мягкой медузой, а теперь это была уже не медуза, а холмик, человеку по грудь. И трансформация на таком взрывном "выбухании" не завершилась - шар лихорадочно пульсировал, крутился, внезапно перестал быть шаром, стал вытягиваться, удлиняться, заводиться петлями. Не прошло и минуты, как на почве лежала натуральная змея, метров пять длиной, свитая в два кольца - в одно закрутился хвост, а другое состояло из головы, если это была голова, - и в три слоя обвившей ее шеи.
- Будь осторожен! - крикнул Петр Гюнтеру, когда шар еще превращался в змею.
- Нет, оно по-прежнему мирное, - хладнокровно сказал Гюнтер и показал на оба кольца: в центре их покоились два конца змеи, тупые, безглазые и безротые, ни один не напоминал ни головы, ни хвоста.
- Живая колбаса! - воскликнула Анна и залилась смехом.
Должен сказать, что в отличие от хладнокровной Елены, насмешливой, но не смешливой, Анна в самых безобидных ситуациях находила повод радостно посмеяться или вознегодовать последнее с ней происходило даже чаще.
Подошедший Хаяси с минуту всматривался в неподвижную зелено-желтую змею, потом сказал с сомнением:
- Ты говоришь, живое, Петр? Разреши усомниться.
- Живое, - подтвердил Кренстон, но без уверенности. - Дышит, движется, меняет форму тела...
- Никогда не думал, что изменение формы тела является признаком жизнедеятельности. Елена, ты тоже считаешь это физическое явление живым существом? Какой оно тогда природы?
В руках у Елены был такой же биоанализатор, как у Кренстона. Она сверилась с его показаниями. Анализатор утверждал, что незнакомец - нечто живое, но не нашей углеродно-водородной природы, в теле его в основном металлы. И оно, поглощая пылевую атмосферу, добрую часть пыли оставляет в себе: это его пища.
