— Грузинский коньяк, — сказал он.
Торг продолжался.
Яно незаметно вышел из дому. Сел на ступеньке крыльца. Немного погодя к нему присоединился Михал. Они молча курили, смотрели на небо, будто ожидали увидеть там кого-то.
— Пойду на станцию. Проводишь меня немного? — спросил Михал.
Яно встал.
Михал вернулся в кухню и снял с вешалки свой пиджак. Никто не обратил на него внимания. Бутылка стояла на столе.
Они пошли напрямик через жнивье.
— Утром я приехал в больницу. Она была уже при смерти, не узнала меня, — говорил Яно.
Михал молчал.
— Когда мы везли ее домой, мне почудилось, что она шевельнулась. Я обернулся, кричу: мама, мама!
— Давно я не виделся с мамой… — сказал Михал.
— Вдруг, знаешь, появилась надежда…
— Человек суетится, хлопочет, а тем временем у него умирает мать… — пробормотал Михал.
— Мне все еще не верится! — вскричал Яно.
— Умерла, умерла мать. Хозяйство придет в расстройство, — ответил Михал.
До самого канала они шли молча.
— Дальше не ходи, — сказал Михал и протянул Яно руку. — Прощай, — прибавил он и быстро зашагал по шоссе к мосту.
— Михал, — закричал Яно и сделал несколько шагов вдогонку. — Михал, Михал…
Он расплакался как маленький мальчик.
Проснулся он весь в поту. Солнце жгло спину, росы не было и в помине. Яно лежал в соломе под стогом, за ворот насыпалась труха. Он снял и вытряс рубашку, посмотрел на небо. День был великолепный. Он собирался сказать это вслух и только тогда окончательно очнулся от сна.
Он пошел домой.
Упряжки за амбаром уже не было, да и на дворе пусто — ни одной машины.
Отец сидел в кухне на лавке и разглядывал свои пальцы.
Сын обвел взглядом помещение. Куда подевались часы с кукушкой? Прошел в заднюю комнату. Половины зерна как не бывало. Яно вернулся в кухню.
— Давай все продадим, если найдется покупатель, — сказал отец. — Я поеду жить к Лойзке в Бановцы, да и ты пока пожил бы у нее. Поступишь работать на фабрику, в Батьованах[8] тоже можно устроиться. Теперь работа везде есть, — рассуждал отец с печальной улыбкой.
Сын рассеянно водил глазами по голым стенам в поисках привычных предметов. В углу, над тем местом, где совсем недавно стоял старинный сундук, он увидел свою долю наследства. На гвоздике висели мамины четки.
Перевод И. Богдановой.
