Миры Уильяма Моррисона. Том 5 | страница 2

— Что касается внешних планет, то мы преуспели в создании колоний на многих из них, — продолжал Фьючер гулким голосом, — но они никогда не смогут принять избыточное население хотя бы одной Земли, не говоря уж о Марсе, Венере, Юпитере и Сатурне, потому что, несмотря на огромные размеры, они по большей части не приспособлены для гуманоидов. Про Нептун, Уран и Плутон речи вообще не идет. Остается только одно возможное решение.

Брукс напрягся. Он знал, что грядет, но менее неприятным от этого оно не становилось. Последние несколько лет он усердно работал. Прячась за подставными брокерами, он медленно строил величайшую монополию. Железные дороги, судоходство, межпланетные перевозки, тяжелая промышленность, пищевое производство… было трудно назвать хоть одну важную отрасль, где бы у Брукса не было контрольного пакета акций.

Если кого и можно было назвать царем Системы, то это его. И теперь всю ткань его империи рвал на куски этот вечно сующий свой нос, серьезный, слишком молодой… Брукс не мог найти подходящее ругательство. Слово «дурак» не подходило Кертису Ньютону, больше известному, как капитан Фьючер.

— Джентльмены, я предлагаю построить новую планету, которая будет вращаться вокруг Солнца между орбитами Земли и Марса. Я уже отправил президенту предварительные расчеты, доказывающие реалистичность этого плана. Чтобы двигаться дальше, мне осталось получить только ваше согласие.

Это действительно было решение величайшей проблемы Солнечной Системы, но решение, которое поставит крест на мечтах Хартли Брукса. Постройкой планеты займется государство, ни одна частная корпорация не была достаточно большой, чтобы эффективно справиться с такой задачей. Тяжелая промышленность, космические корабли, пищевые фабрики будущей планеты, все, имеющее, хоть какую-то важность, будет принадлежать Правительству Системы. Само существование новой планеты уничтожит любую угрозу частных монополий.

Когда капитан Фьючер закончил свою речь, раздался спонтанный гром аплодисментов. Брукс присоединился к ним, аплодируя как можно сильнее, потому что физическая боль в ладонях заглушала его душевную боль. У него остался только один месяц. Не считая военного положения или какой-нибудь чрезвычайной ситуации, ни один законопроект не принимался без двух чтений на Совете Губернаторов, интервал между которыми должен был составлять не меньше месяца. Проект точно пройдет на следующей встрече Совета и задержится на Марсе, а, тем временем, этот месяц может оказаться полезным. Брукс порадовался, что бюрократия не даст проекту зеленый свет сию же секунду.