Доминанта души – внимание духу.
10–11 ноября 1937. Москва
Проект реальности может казаться простым фантазмом, – так много в нем явно человеческого и, вместе, так далек он от обыденного течения вещей. Но тогда важно то, кому этот проект принадлежит, кто его выносил своею жизнью и кого он впервые посетил! В этом случае дело пойдет о том, способны ли мы вдохновиться в своей близорукости дальнозоркому проекту более далеко, более отчетливо и более мучительно видящего человека. Многое, многое сбылось несбыточного для обыденной близорукости. А то, что воочию осуществилось, сбылось, тем самым становится «вероятным». Поэзия, противопоставленная поэзии. Достаточно ценный в наших глазах проект предстоящего завладевает нами и нашими действиями постольку, поскольку он представляется поэтически законченным, красивым, важным, привлекательным, добрым.
В дальнейшем проект оценивается постольку, поскольку результат движения под его знамением оказывается в самом деле благоприятным, отвечающим ожиданиям. В этом случае мы говорим, что наша проективная (предположительная) оценка действительности была правильною, отвечала действительности на самом деле.
Бывает, однако, что действительность не отвечает проекту. Тогда бывает конфликт. Поднимается колебание, – чему отдать предпочтение: проекту или реальности в ее несогласии и грубости?
Ознакомление с реальностью приводит, впрочем, к ее освоению, к построению опять нового проекта.
Тогда начинается дело о противопоставлении двух более или менее законченных, двух более или менее поэтических проектов реальности. Оба закончены, оба красивы, оба представляются добрыми! Идет переоценка и борьба.
Проект реальности самый красивый, самый полный хорош там и тогда, когда он воплощен, «совпал с действительностью», осуществился, когда он в теле, когда реальность и бытие его оправдали, – когда поэзия человека и поэзия мира совпали, соединились, пришли к общему совету.
Одна из удивляющих нас сторон жизни в том, что и самые потрясающие нас события оказываются вплетенными в пестроту самих мелочных и обыденных деталей обихода, которые в своей пестроте кажутся совсем такими же и сейчас, как были десятки и сотни лет тому назад! Здесь тоже физиологическое сопоставление, с которым приходится считаться при конфликтах долга и позыва, обязанности и желания: с одной стороны, длинные и дальнозоркие рефлексы на расстоянии, с другой – ближайшие контактные рефлексы на мелочи текущих впечатлений в нашем ближайшем окружении. Неужели и смерть друга не сильна потрясти этих текущих мелочей?.. Дело в том, чтобы и мелочи обыденного поведения строились отныне по смерти друга!
