У всяческого бытия, у всякого человека есть свой рисунок, выражающий более или менее достаточно его содержание и закон, которым они живут. По отношению к жизни рисунок этот является тем же, чем замкнутая окружность является относительно синусоиды или чем замкнутые фигуры Лиссажу и Савари являются в отношении к соответствующим периодикам во времени.
Когда нам удается уловить рисунок того или иного самого скромного человеческого облика или кошки, или уголка природы с его пейзажем, это значит, что нам удалось их полюбить и мы их приветствуем в их действительности, в их течении.
Течение вещей или отрывки их бытия относятся к их пребывающему рисунку, как повторяющиеся периодики к своему симплексу или символу.
Течение и периоды являются при этом не обратимостью, как можно было бы думать по симплексу, но лишь повторением фаз и периодов.
23 марта 1938
Тот, кто не ощущает недостатка в осведомленности, склонен же считать свои познания преимущественно достаточными, не будет, разумеется, толковать об «агностицизме» или принципиальной ограниченности знания. Эти речи были особенностью Сократов, Пирронов, Дюбуа-Реймонов или Холдейнов, – натур ищущих и неудовлетворенных, живо ощущавших пробелы, недостатки и ограниченность того, что пока известно человечеству.
Спокойные, усредненные натуры, впрочем, преуспевающие сплошь и рядом более, чем Сократы и Пирроны, например, Яичницы, Чичиковы, Хлестаковы и Штольцы, а также и академические деятели типа «универзитэтс филозофов» – последние в особенности из профессионального самолюбия – недостаточность своих знаний никак не испытывают, да и не имеют основания подозревать!
В чем дело? – удивляется от всей души профессор Тяпкин-Ляпкин: и откуда это могла пойти речь о том, что я ничего не знаю! Из чего это следует? Знаю себе как раз достаточно по моим потребностям Тяпкина-Ляпкина, а вы не смеете мне мешать предаваться своим потребностям! Тяпкин догадался даже построить такую теорию, которая хорошо оправдывала бы его спокойное в себе мировоззрение! Так и всякая тварь знает во внешнем мире как раз столько, сколько ей знать надо по ее потребностям, «в ее среде». Норвежская селедка и рыжая крыса, и ливийский лев знают вокруг себя как раз столько, сколько нужно для того, чтобы поддержать существование селедки, крысы или льва! На то и «адекватные раздражители» в мире, чтобы обеспечить теоретическое соответствие того, что известно, тому, что нужно!
Очень циничное миропонимание и очень циничное понимание общественных отношений в пределах того, что успела усвоить, т. е. в пределах коротких рефлексов и легко обозримых зависимостей, убеждение, что и дальше должно быть то же. Вот боление этой дамы! В том, что успела подчинить себе, или в чем пережила хотя бы иллюзию понимания, успела насадить и свое дурное самоутверждение. «Увидевши себя в саду, себя садовником вообразила и тотчас же свои порядки водрузила»… Итак, надо еще знать себя, свой состав и степень ценности для бытия – прежде чем поставлена, в качестве нормы, максима, делать «вещи в себе» «вещами для меня»! С самокритики надо начинать! Иначе получится бедствие в том смысле, что в том, что усвоено, свинство обеспечено, идем далее…
