В стране золотой | страница 8



Буров рассмеялся:

— Хочешь проект приказа покажу об откомандировании в распоряжение поисковой партии, где начальником Тарасов?

— Правда?! — воскликнул Коровин.

— Правда не правда, а пока пошли ужинать.

— Вот за этот подарок, Павел Петрович, спасибо! — вмешался Тарасов.

— Что, так проголодались? — отшутился Буров.

— Ну, зачем так смеяться. Мне лучшего помощника, чем Иван Петрович, не найти.

— Ладно Все. Пошли, а то я сейчас начну с голоду помирать и приказ отменю.

По дороге вспомнили об архивных делах «Кабинета се императорского величества».

— Да, да! — спохватился Буров. — Это мы действительно упустили. Хорошо помню, такие синие папки. Мы их брали из архива рудоуправления. Правда, у меня тогда не хватило времени все просмотреть. Я искал только документы, касающиеся самого Риддера. Но видел, что там немало бумаг о других рудниках Алтая и о поисковых работах. Устарело это страшно, но посмотреть стоит. Утром узнаем, куда их задевали.

Тарасов и Коровин проводили Бурова домой, а потом долго бродили по улицам, обсуждая планы подготовки к полевым работам. Обычно молчаливый, Коровин на этот раз оказался неутомимым собеседником.

Утром в конторе был проведен «субботник» по поискам «императорских дел», но папок не нашли. Пришлось обращаться в архив рудоуправления, которым ведал маленький, удивительно «уютный» старичок, пользовавшийся широкой популярностью в Риддере.

На улицах городка с архивариусом здоровались все — взрослые, молодежь, детвора. К нему обращались за самыми неожиданными справками. Он мог по памяти, или немного порывшись в ему одному известной папке, восстановить любую дату в истории рудников Риддера и его района. Архивариус знал родословную всех старейших горняцких семей; историю открытия, разработки и консервации каждой шахты; историю большинства домов, улиц и переулков городка.

Давно забыто, когда, откуда и почему появился в Риддере Алексей Алексеевич. Известно лишь, что он всегда жил в маленьком домике, рядом с управлением рудника; сначала учительствовал в местной школе — преподавал арифметику, алгебру и геометрию.

Каждую весну вокруг домика учителя вырастали цветочные клумбы, которых тогда было очень мало на улочках Риддера. По неписаному правилу, даже самые отчаянные из риддерских юнцов никогда не трогали этих гряд. И если вдруг обнаруживалась потрава, все знали — объявился «чужой». Бесчисленное количество незатейливых цветов, выращенных в учительском цветнике, расселилось в горшках или баночках на окнах рабочих домиков.