Подойдя к конусу выноса, отделявшему днище долины от залесенной лощины, Макаров долго стоял. Наконец решился. Привязал к лямке от санок длинную веревку и вытолкнул их вперед насколько хватило сил. В несколько прыжков преодолел оголенный участок пути. Прижался к кустам. Подождал и начал потихоньку подтягивать к себе санки.
Игра с санками заинтересовала Жука. Пес скатился вниз к медленно двигавшемуся грузу, намереваясь схватить его зубами. Такая резвость, несомненно, объяснялась тем, что он долгие часы просидел, почти не двигаясь, рядом с хозяином в засаде.
— Назад, гадина!
Это было худшее из всего, что можно было сделать. Пытаясь остановиться на крутом склоне, Жук задел за веревку, запутался в ней, рванул… санки покатились вниз. Поняв свою провинность, пес отскочил в сторону и распластался на снегу в ожидании жестокого наказания.
Макаров сначала оцепенел от неожиданности и злости. Но потом выпрямился и спокойно пошел вниз к санкам. Он даже не ударил Жука. Поведение собаки еще раз убедило, что поблизости нет никого чужого.
— И-и-и-и! Ги-ги-ги! Ги-и-и-и-и!
Дикий, протяжный крик раздался совсем близко. Так обычно кричат пасечники и люди, оставшиеся на ночь в незнакомой таежной избушке, отпугивая в ночи медведей. Но в такое время года гуляющий «хозяин тайги» был исключительной редкостью. Крик был непонятен.
— Уходить надо. А то, Жук, не придется нам с тобой больше ужинать…
С перевала открылся вид на долинку, несколько более залесенную, чем предыдущая. А прямо под тем местом, где стоял Макаров, располагалась небольшая заимка пасечника или лесника, который, по-видимому, был причиной всех пережитых страхов. Хозяин дома стоял около открытой двери в облаке пара и истошно орал:
— И-и-и-и! Ги-ги-ги-ги!
«Чего он орет? — подумал Макаров. — Сам как медведь. Не иначе, как от скуки, а может, от страха. Один, наверное?»
Усталость и ощущение холода взяли верх над осторожностью. Маскироваться все равно было бессмысленно, так как он, конечно, был отчетливо виден от избушки.
Больше не прячась, Макаров быстро спустился на тропу, идущую по борту долины, и направился к дому.
— Здорово!
— Здорово, коль не шутишь. Откуда такой к ночи?
— Дальний, из города я…
— Ну? А сюда как занесло?
— Да вот заблудился, видно. Хотел на прямую. К вечеру бы мне в Михайловку надо. Да не вышло.
— Прямо только вороны летают. А отсюда в Михайловку твою только зимой прямая тропа.
— Пошто? — спросил Макаров.
— По весне здесь не ходим. Река, паря, тут сурьезная. На Иртыше лед стоит — пушкой не прошибешь, а здесь пропарины. Вот охотники стояли, так ушли. Вторую ночь один ночую. Верно, уже причалились. Нам сюда телеграммов не носят.
