Самолет, прилетевший за нами из Ташкента, легко перенес нас через ребристые отроги Гиссара.
И вот уже под крылом Аму-Дарья, граница родной страны, и сразу за рекой — полоса пустыни Адели-Туркоманд с мертвой зыбью барханов. Сюда, в этот негостеприимный вестибюль Афганистана, переплеснулся крайний восточный «залив» Каракумов.
В полосе предгорных оазисов Афганского Туркестана видны дороги, поля, сады, сбросившие на зиму листву, буроватые пятна глинобитных, поселков. Различаем ленту трансгиндукушского тракта. Оставляем под собой костистые гребни передовых цепей Гиндукуша, очень похожие на наш южнотуркменский Копетдаг.
Впереди должен был бы уже сиять сам гигант Гиндукуш, но; увы, там толпятся груды облаков и устилают горы выше 3000 метров тоже сплошным пологом. Одни из самых сухих гор Земли — у них даже вечный снег лежит из-за недостатка влаги, не ниже 5000 метров, и надо же было именно на день нашего перелета набиться сюда с запада этим массам влажных туч!
Забираем выше, летим над облаками на высоте четырех-пяти километров, а под нами огромным сводом лежит, устлавший всю громаду гор, слой серо-белой ваты. Страшно даже представить себе, какие невидимые нам кручи, утесы и пропасти торчат и зияют под этим внешне мягким пологом пара.
Борт-проводник рекомендует надеть кислородные маски, и часть пассажиров облачается в них, чтобы не почувствовать дурноты в разреженном воздухе. Самолет достиг уже высоты шести километров — мы выше Эльбруса! На ТУ кабина была герметичной; там горная болезнь никому не грозила, а тут уже чувствовалось, как прилила кровь к голове, как застучало в ушах.
Еще несколько минут, и нам стало понятно, зачем самолету понадобилось забираться так высоко вверх. Впереди появились слегка выступающие над облаками грозные зубцы, черные пирамиды, посеребренные пронзительно сияющими снегами. Слева проплыла слепящая белизною трапеция. Эта вершина намного выше уровня нашего полета, вероятно, близкая к шести с половиной километрам, если верить альтиметру самолета.
А вот и чувство, что самолет словно уходит из-под ног: легкость во всем теле и провалы в пустоту, заставляющие ёкать сердце. Значит, воздушный «перевал» пройден, и мы начали спуск.
Вокруг нас толпится уже множество снежных хребтов. Облака поредели, а вскоре и совсем кончились: барьер Гиндукуша оказался для них непреодолимой преградой. Под нами огромные долины, устланные снегами, головокружительные крутизны, сверкания снежных гребней, пил, лезвий.
