карабинеров Усситы. Долго так продолжаться не могло. Собравшись с духом, я отправился к maresciallo. Разговор был поистине эпическим. Бедняга не знал, как ему быть. У него был циркуляр, который именем новообразованной итальянской республики предписывал властям водворить в лагеря заключения всех врагов народа, выпущенных на волю во исполнение договора о перемирии, подписанного королем-изменником. Я сообразил:
— Давайте предположим, будто вам неизвестно, что мы были интернированы?!
Он развел руками, как бы призывая меня в свидетели:
— Mah… (Да, но…)
Это меня убедило.
Пришлось сдаться. Действительно, не очень удачная выдумка. Тогда maresciallo выдвинул контрпредложение.
— Хорошо, я буду сомневаться еще двадцать четыре часа.
— И за это время мы исчезнем?
Оставалось только бежать. Мы решили разделиться. Винтер направился в Кастелло. Джиль решила идти прямо на юг и пересечь линию фронта. Лизелотта собиралась укрыться в Сан-Плачидо. А для нас Фудзио нашел в непроходимом лесу хижину, «о которой никто не догадается». Он обещал прислать за нами на другой день в 5 утра телегу, чтобы увезти нас в строжайшей тайне. Когда деревня проснется — ни professore, ни синьоры уже не будет. Улетели!
Операция и в самом деле была проведена в строжайшей тайне. Было, вероятно, половина пятого, когда колеса телеги, проклятия возницы и щелканье его кнута заставили всех обитателей Усситы броситься к окнам. Pazienza![76] На дворе темно хоть глаз выколи. Нас не увидят. Когда мы украдкой на цыпочках выходили из дома, возница заревел:
— Эй, professo’! Где вы? Надо вывезти вас до рассвета, а то вас увидят.
Здесь и там захлопали открываемые ставни. Полуживые от страха, мы с адским грохотом проехали через всю деревню, провожаемые любопытными взглядами. Только в горах Лилла наконец облегченно вздохнула. Антонио, наш возница, тотчас же поставил указательный палец поперек усов и прошептал:
— Синьор Фудзио и его синьора ожидают вас.
Они нас действительно ждали… и с ними еще человек двадцать гостей— участников заговора! Огромный накрытый стол, дымящиеся спагетти и яичница из доброй сотни яиц. Если мерить не по дороге, а напрямик, от Сорбо, куда нас привезли, до Усситы меньше пятисот метров. Возгласы заговорщиков, решивших спрятать professore и синьору, были слышны значительно дальше. Мария, Нерина и ее четыре двоюродных сестры хлопотали на кухне. Все присутствующие уверяли нас, что мы должны как следует подкрепиться, перед тем как скрыться в лесах. Один из неизвестных мне гостей спросил меня громовым голосом:
