Я видел, как живет Италия | страница 59
Далее следует уже хорошо известная нам обвинительная речь против политики самоотречения, нищеты, взяточничества, увеличения прямых и косвенных налогов, которые выросли до того, что самого господа бога в дрожь кидает! И всюду строят и строят! Приходится выбирать — либо оставаться в пустом доме, либо понижать квартирную плату! А все эти новые дома — это одна декорация, за всем за этим бесконечные долги. Настанет день, когда произойдет катастрофа, все рухнет и…
Лилла неожиданно взрывается.
— Ну и пусть «это» рушится. Пусть разорятся спекулянты, дома-то останутся! А дома — это народное достояние.
У мужа и жены изумленный вид, как у Колумба, открывающего Новый Свет:
— E’vero, e’vero! Это правда! Как подумаешь, пожалуй, мы не такие несчастные! Вы позволите?
И они устремляются к телевизору.
Адриатическая интермедия
Первым сказал нам об этом Пиладэ, нотариус. Ему тотчас стала вторить жена Луиза. Да, у нее было плохо со здоровьем; из-за этого супруги совершили поездку в Чивитанову посоветоваться с Паскуалиной.
Лилла бросает на меня взгляд охотничьей собаки, делающей стойку, и спрашивает как бы мимоходом.
— Эта женщина — врач?
— Нет!
— Знахарка?
— Нет. Не guaritrice[66], она chiaroveggente[67].
Ясновидящая? Ого! Мы сразу настораживаемся и делаем вид, что не верим, чем немедленно вызываем желаемую реакцию. Муж и жена наперебой стараются доказать нам, что мы неправы. Чтобы доводы казались убедительнее, их подкрепляют звучным междометием «А!». Оно должно убить яд сомнения.
— Может быть, вы скажете, что она не впадала в транс, когда исследовала Луизу?
— Она даже потрогала меня всюду, чтобы «лучше видеть»!
— А потом она повернулась ко мне…
— Верно, — перебивает Луиза. — Она посмотрела на Пиладэ и сказала: «Твое положение серьезнее, чем у твоей жены, у тебя смутная голова».
Муж вздыхает и соглашается:
— Да, она сказала, что у меня смутная голова.
Луиза вызывающе глядит на нас. Непорядки в голове мужа для нее факт бесспорный.
Она торжествующе бросает:
— А Тереза? Тереза-то?
Короче говоря, Тереза, жена бармена, стала, оказывается, «сама не своя», но не хотела ехать на консультацию к Паскуалине.
На этом самом месте Пиладэ перебивает супругу. Он поднимает указательный палец, чтобы привлечь наше внимание.
— Дело в том, что она видит все. Абсолютно все… Вот так…
Соединив большой и указательный пальцы, он проводит ими в пространстве идеальную вертикальную линию, без малейшего искривления. А Луиза улыбается, наклоняется вперед для большей конфиденциальности и простодушно подкрепляет сказанное:
