Наиболее выдающаяся черта характера Наполеона состояла в том, что проявление любого рода авторитета он воспринимал как вызов. Корни и этого явления уходят в раннюю юность. Подобно почти всем мальчикам, для которых характерна особо сильная связь с матерью, у него тоже развилось своеобразное чувство ревности к отцу, которое сочеталось с желанием превзойти его. Его ревность была направлена даже против старшего брата Жозефа, что, по-видимому, собственно, и является глубинной причиной своеобразного отношения к своей семье после смерти отца. Не старший брат, как это принято, стал «боссом семейного клана» — эту роль принял на себя Наполеон. Очень похожим было его отношение ко всем людям, которые в его глазах символизировали авторитет по отцовскому типу — Бурбонам, принцам крови и даже папе Пию VII. Каждый, кто, по его мнению, мог бы претендовать на положение, равное с ним в каком-либо аспекте, должен был быть безоговорочно загнан под его ярмо, будь это братья и сестры, генералы или правящие монархи. Теперь можно понять, почему ни один человек не мог стать истинным другом Наполеона. В Париже, по окончании революции, он получил возможность путем непосредственных личных наблюдений убедиться в полной бездарности Директории, и пережитое унижение, когда он без всяких оснований, одним росчерком пера был изгнан с военной службы (правда, лишь на очень короткое время, чему способствовало отчаянное положение, в которое угодила Директория), превратило недавнего идеалиста в холодного расчетливого реалиста и циничного человеконенавистника. Низкий порог фрустрации способствовал также и тому, что измену своей супруги Жозефины он воспринял почти как смертельное оскорбление. В результате столь идеалистическая поначалу установка сменилась своего рода цинизмом по отношению к женщинам, к которым он, начиная с этого момента, проявлял большое недоверие. Этот опыт способствовал усилению его, уже в то время ощутимой, жажды власти и породил в нем непреклонное решение в будущем повелевать людьми. Желание к власти над людьми, от которых он в то же время хотел добиться любви и симпатии, проистекало от неосознанного стремления компенсировать имевшую место в ранней юности изначальную фрустрацию. Подобная компенсация в полном объеме в принципе невозможна, и поэтому, несмотря на все замечательные успехи, Наполеону не суждено было до конца своих дней познать полное счастье и полностью снять с себя напряжение.
