Куда больше, чем климат острова, Наполеона раздражали многочисленные мелкие придирки со стороны губернатора, которые он воспринимал как унизительные и оскорбительные. Он был не в состоянии переносить оскорбления. Это принадлежало к числу его основных слабостей, что он признавал и сам: «Меня можно убить, но нельзя оскорблять». Вероятно, это гипертрофированное чувство чести существовало как фактор, уравновешивающий его глубоко аморальные образ мыслей и образ действий.
Чего никто не мог предположить в момент прибытия Наполеона на остров, так это того обстоятельства, что изгнанник вовсе не был тем пышущим здоровьем человеком, за которого себя столь охотно выдавал. Он всегда утверждал, что здоров, как бык, и похвалялся тем, что был таковым всю жизнь, но это служило единственно возвеличиванию человека, убежденного в том, что всемирно-историческое величие уже обрекло его на бессмертие.
В его словаре слово «невозможно» отсутствовало. Несгибаемая воля подняла его бытие на героический уровень, и он действительно верил в то, что его воля в состоянии победить смерть. Однажды, проезжая через Сен-Клу, он выпал из экипажа и упал на дорожный столбик, который, по его словам, почти продавил ему желудок.
Потом он об этом рассказывал так: «Я почувствовал, как жизнь покидает меня. У меня хватило времени только на то, чтобы сказать, что я не хочу умирать — и я ожил. Любой другой на моем месте умер бы». Эту историю он записал уже на острове Св Елены, где, будучи приговоренным к медленному умиранию, пытался переиначить события своей жизни так, чтобы и его тело выглядело героически сильным, как и положено историческим личностям из Пантеона героев всемирной истории.
В правдивость этой истории поверил и Уильям Уорден, судовой врач «Нортумберленда», наблюдавший его во время морского перехода и впоследствии писавший: «У него были все основания гордиться своим здоровьем. Если учесть к тому же, в сколь разных климатических зонах он побывал и как ему пришлось работать последние 25 лет, то отличное состояние здоровья, бывшее и до сих пор остающееся его уделом, поистине удивляет. Он рассказал, что за всю свою жизнь лишь дважды был вынужден обратиться за советом к врачу Первый раз ему было назначено слабительное, второй раз, по поводу воспаления легких — нарывной пластырь.
Страдания на острове Св. Елены
Существуют подробные отчеты лечащих врачей о состоянии здоровья Наполеона во время пребывания его на острове Св. Елены, а также подробные описания некоторых сопровождавших его лиц, благодаря которым мы располагаем подробной картиной развернувшихся там процессов вплоть до его смерти. Конечно же, критическое исследование различных высказываний не может не привести к убеждению, что эти высказывания не всегда исторически достоверны или что они были откорректированы в более позднее время. Так, в частности, сообщения двух камердинеров императора, Луи Маршана и Луи-Этьена Сен-Дени, противоречат очень подробным мемуарам графа Шарля-Тристана де Монголона (1783–1853), который, однако, написал их лишь много лет спустя. Наиболее объективными представляются записки бывшего гофмаршала Наполеона, генерала, графа Анри-Гратьена Бертрана (1773–1844), которые были расшифрованы Флерио де Ланглем. Наиболее же содержательными оказались отчеты тогдашнего губернатора острова, сэра Хадсона Лоу, его комментарии, а также перехваченные губернатором личные письма самого пленника и его офицеров, хранящиеся в Британском музее. Эти оригинальные документы впервые были подвергнуты исчерпывающему анализу Октавой Обри и описаны им в монографии «Sainte Нélеnе», которая представляет собой наиболее тщательное историческое исследование физического и психического состояния Наполеона в период ссылки. С медицинской точки зрения столь же большое значение имеет исследование И. Груна «Последняя болезнь и причина смерти Наполеона», опубликованное несколько позже, хотя диагностические выводы автора не лишены некоторой предвзятости.
