Одно развлечение — плести медведки. Это штука из манильской пеньки вроде бахромы. Ею оплетают медные тросы — штаги, между которыми поднимается парус. При ветре парус пузырится, трется о штаги и быстро изнашивается, медведки щетинятся вокруг штагов ершиком и предохраняют парусину. Может быть, что и не так, но я излагаю, как понял. Во всяком случае, без этого нудного плетения ночью вообще с ума сойти можно. И ведь спать хочется.
У мотористов (их тут зовут «мотылями») есть верное средство, как не попасться во время сна на вахте. Они кладут на трап, ведущий в машину, гаечный ключ. Если кто захочет проверить, обязательно зацепит ключ, тот загремит по металлическим ступеням трапа, а проснувшемуся матросу только и остается крикнуть:
— Какая там раззява лезет! Не видно, что люди работают?
Способ старый, всем известный, но верный. Попробуй различить на темном трапе черный ключ…
Вчера кончили грузить балласт. Кто-то когда-то сказал, что «Заря» за десять лет чуть ли не развалилась. Регистр уцепился за эту мысль. Нужно было осмотреть трюмы, киль, крепеж. Да и при постановке в док боялись, что балласт выдавит днище. Толком никто не знал, но на всякий случай решили застраховаться. Балласт подняли наверх. Сейчас мы его снова грузим. Десять человек. Пятеро носят, пятеро укладывают в трюм. В первый день работали часов десять подряд, почти без перекуров. Был погожий день, и мы незаметно обгорели на солнце. Балласт — свинцовые чушки по 19, 25 и 56 килограммов и глыбы гранита. Чушки тяжелые, но за них хоть удобно браться. Гранит же режет острыми краями руки и плечи… В первый день мы здорово переработали. Наутро без привычки ломило спину, ноги, руки. А тут еще обгоревшая накануне кожа. На плечо не положишь, в руках неудобно. И трапы под ногами пружинят, держи равновесие, не то хлопнешь по ногам трехпудовой чушкой.
Жарко. И мы хитрим. Каждый час ходим в литейный цех пить газировку. Конечно, за нею можно отправить кого-нибудь с чайником. Но каждому хочется передохнуть от таскания балласта. Мысль о чайнике старательно удерживается всеми про себя. Идем гурьбой, усердно пьем шипящую воду. В несколько приемов. Со вкусом. Медленно возвращаемся к работе.
А к вечеру экскурсии в литейный участились и стали продолжительнее, хотя пить уже не хотелось и от воды мы раздулись, как губки. Устали зверски. Но кто подаст вид, если на тебя смотрят еще девять мужчин.
На третий день часам к двум погрузку закончили. Обедать не пошли. Быстренько подмели палубу, убрали доски-течки, по которым спускали балласт в трюмы, и отправились на «Москву» в баню. Своя душевая у нас крошечная, да и топить ее дровами уже не было сил. А тут после тяжких трудов можно было растянуться на деревянной лавке или просто постоять под горячей струей. Честное слово, высшее из всех земных благ — горячая вода. Ребята строят планы, как и где они проведут время на сверхурочные деньги, полученные за балласт. Почти все сошлись на станции Океанской. Туда в воскресенье выезжает отдыхать чуть ли не весь Владивосток. А я поеду в зверосовхоз «Майхе». Три года прожил на Дальнем Востоке, а в Приморской тайге не бывал.
