— У нас есть люди, обученные всяким ремеслам, — ткачи, портные, кузнецы, столяры, медники… Они могут даже чинить огнестрельное оружие — вам не требуется?
Снай бин Амир хитро прищурился и улыбнулся в реденькую бороду: он тоже присутствовал при вступлении каравана в Казе и наблюдал сцену стрельбы… Два прислужника внесли на террасу огромное блюдо бананов и медный поднос, на котором стоял большой деревянный кувшин и серебряные бокалы с замысловатой чеканкой. Бананов и тамариндового сока в Уньянъембе в это время года не было — шейх добыл их для гостей далеко на северо-западе, послав своих людей за несколько дневных переходов.
— Вот это, — Снай бин Амир взял в руку бокал, — тоже сделано одним из моих рабов.
Бертон переглянулся со Спиком. Последний не принимал активного участия в разговоре, так как еще очень плохо говорил по-арабски, а только слушал, впрочем не всегда улавливая смысл.
— Я знаю, что англичане против рабства, — заметил их внимательный собеседник. — Но заниматься коммерцией в Африке, оставаясь непричастным к работорговле, при всем желании невозможно: некоторые племена просто не продают слоновую кость иначе как в обмен на рабов. А, кроме того, рабство в здешних местах не таково, как на заморских плантациях европейцев. Многие африканцы имеют рабов — таких же негров, как они сами. Здесь нет другого способа заставить человека работать в своем хозяйстве, кроме как взяв его в рабство. У вас в Европе бедняки понимают, что для того чтобы жить, им надо на кого-то работать, но в Африке никто не станет трудиться за другого человека, если его к этому не принудят. Каждый туземец сам может оказаться рабом. Ваньямвези, например, продают своих соплеменников в наказание за преступления, но есть и другие пути в рабство. Постигнет страну засуха, и многие родители продают своих детей за несколько корзин зерна: по их убеждению, это лучше, чем вместе с детьми умереть с голоду. Проиграет племя войну — победители заберут себе всех сильных мужчин, красивых женщин и здоровых детей. Рабы будут работать на их полях. но они будут жить вместе с ними в таких же хижинах, есть ту же пищу и даже принимать участие в общих развлечениях.
Бертон снисходительно улыбнулся.
— Люди всегда находят оправдание тому, к чему они привыкли и без чего не мыслят свое существование… Впрочем, я не могу с вами спорить — вам лучше знать. Нам и самим пришлось воспользоваться услугами рабов. Но в обращении мы не делали никакой разницы между ними и свободными людьми.
