Тьма. Наша труппа играет в зале, расположенном на склоне горы, возвышающейся над городом Канди. Играет точно так же, как дома, в Брно, с рефлекторами, громкоговорителями, со всеми достижениями нашего века. А чуть пониже Происходит нечто совсем иное.
Я произнес свое вступительное слово и освободился. Спектакль идет, и в течение полутора часов я могу делать вид, что приехал сюда частным образом, просто так. В глубине долины лежит озеро. Я был уже там, видел, как в черной воде копошилось что-то живое — большие лягушки или черепахи. В воздухе мелькали летучие мыши, непривычно высоко летали светлячки. По лениво поблескивающим волнам сюда докатывается таинственный гул барабанов, порой слышны взвизгивания труб. В индуистском храме идет богослужение.
Впустят ли меня? В Индии это не разрешено (коровам можно, иностранцам нет), в старых книгах о Цейлоне тоже сказано, что вход в такие храмы запрещен. Но попытка — не пытка.
Вокруг храма шум, как во время вальпургиевой ночи, мелькает множество огоньков. Перед порталом, украшенным башней «гопурам», лежат сандалии. Я тоже разуваюсь и глазами спрашиваю двух мужчин, видимо, сторожащих вход: «Можно?».
Они улыбаются, их зубы блестят в сумраке. Вхожу в храм, сквозь тонкие чулки ощущаю грубый камень, стараюсь обойти лужицы пролитой воды или масла. В первом зале, освещенном мерцающими огнями светильников, барабанщики бьют в свои барабаны, другие музыканты дуют в какие-то инструменты, звуки которых напоминает гобой. Шум отчаянный.
Справа брахман выполняет какой-то обряд. Он обнажен до пояса, от пупка до копчика обвит шнуром — атрибутом высшей касты. Выглядит он франтом; в ушах и вокруг шеи сверкают драгоценности, на руках — браслеты, на пальце почти епископский перстень. На темени, за намечающейся лысиной, волосы связаны в пучок, и это подчеркивает гермафродитский вид жреца. Руки у него полные, мускулы мягкие, видимо, он никогда не выполнял работы более тяжелой, чем сейчас. Изящными, вычурными движениями осыпает он лепестками цветов лик божества.
Время от времени его более молодой помощник подает наполненные маслом медные светильники, и жрец обводит ими вокруг статуи. Светильников целая серия; на одном — статуэтка быка, на других — кони, человека, на некоторых одна горелка возвышается над другой, они многоэтажные, как свадебный торт. Это, по-видимому, наиболее священные, так как молящиеся сопровождают их длинный путь к алтарю движением рук, сложенных над головой.
