— Добро пожаловать на Прорицание, — произнесла профессор Трелони, усаживаясь в кресло с подлокотниками возле камина. — Меня зовут профессор Трелони. Вероятно, вы раньше не встречали меня. Мне кажется, частое пребывание в сутолоке и суматохе затуманивает моё Внутреннее Око.
После этого необычного заявления последовало молчание. Профессор Трелони передёрнула шаль и продолжила: — Итак, вы решили изучать Прорицание, самое трудное из всех волшебных искусств. Я предупреждаю вас с самого начала, я мало чему смогу научить вас, если у вас нет Ока… Книги здесь не помогут…
При этих словах, Гарри и Рон, усмехнувшись, бросили взгляд на Гермиону, которая явно была в шоке от того, что книги не помогут при изучении этого предмета.
— Многие волшебницы и волшебники, преуспевшие в изучении громких взрывов и едких запахов и внезапных исчезновений, просто не способны приоткрыть завесу загадок будущего, — продолжала профессор Трелони, переводя огромные блестящие глаза с одного обеспокоенного лица на другое. — Это Дар, данный немногим. Вот ты, мальчик, — обратилась она внезапно к Невиллу, который чуть не свалился с пуфика. — Здорова ли твоя бабушка?
— По-моему, да, — боязливо ответил Невилл.
— На твоём месте, я не была бы так в этом уверена, дорогой, — сообщила профессор Трелони, а её серьги заблестели в свете камина. Невилл сглотнул. Профессор Трелони безмятежно продолжила. — В этом году мы изучим основы Прорицания. Первый семестр будет посвящён гаданию на чаинках. В следующем семестре мы займемся хиромантией, — она бросила внезапный взгляд на Парвати Патил. — Опасайся человека с рыжими волосами.
Парвати испуганно взглянула на Рона, который сидел прямо за ней, и отодвинула от него своё кресло.
— Во втором семестре, — продолжала профессор Трелони, — мы возьмёмся за хрустальные шары… если, конечно, успеем пройти огненные предзнаменования. К сожалению, в феврале наши занятия прервутся из-за неприятной эпидемии гриппа. Я же на время потеряю голос. И где-то к Пасхе один из нас покинет этот класс навсегда.
За этим заявлением последовало весьма напряженное молчание, но профессор Трелони, казалось, не заметила его.
— Не могла бы ты, дорогая, — обратилась она к Лаванде Браун, которая сидела к ней ближе всего, испуганно вжимаясь в кресло, — передать мне самый большой серебряный заварник?
Лаванда с облегчением встала, взяла с полки огромный заварник и поставила его на стол перед профессором Трелони.
— Спасибо, дорогая. Между прочим то, чего ты боишься… произойдёт в пятницу, шестнадцатого октября.
