Главное лицо на барже — шкипер Геннадий Перетолчин. Ему лет сорок, он жилист, быстр в движениях. Геннадий редко бывает хмурым, беспрестанно улыбается, и от этого его скуластое лицо не кажется суровым, хотя глаза шкипера скрыты под мохнатыми, близко сдвинутыми бровями.
Завтра мы попадем в родную деревню Перетолчи-на — Нижнюю Шаманку, где по сей день живет его восьмидесятилетний отец. Мы стоим на мостике, Геннадий рассказывает о своем детстве, о том, как, отправляясь в школу, он с товарищами тащил за бечеву лодку, на которой потом возвращался домой. Он вспоминает друзей, которых поглотила Ангара, разбитые лодки, баржи. Потом неожиданно декламирует:
Я — царица сверкающих вод,
Я — красавица дикого края.
Мчатся воды мои все вперед,
Быстро к северу, гордо сияя!
— Это про нашу Ангару, — объясняет Геннадий. — Царица она дикого края. И нрав у нее дикий.
В Ангаре все необычно. Вспомните, как начинается Волга — из-под небольшого сруба, поставленного над ключом. Дон тоже отправляется в путь маленьким ручейком. Ангара же рождается взрослой рекой — там, где она вытекает из Байкала, ее ширина достигает восьмисот метров. Так и несет эта река свои ключевой прозрачности воды широченным потоком, иногда разливаясь до восьми километров.
А паводки? Весной на Ангаре их нет, весной Днепр, Волга, Енисей, Обь заливают поймы, поля, тайгу, а в Ангаре воды мало. Она начинает прибывать в июле — августе, когда тают снега в горах, с которых текут реки, питающие Байкал.
Из берегов же Ангара выходит только зимой. И это страшно.
Представьте: ночью, когда мороз градусов пятьдесят, река кидается на берег. За несколько часов уровень ее поднимается на четыре-пять метров. Ледяная вода, как разъяренный зверь, набрасывается на дома, крушит все на своем пути, прикрывая разбой облаками тумана.
Таков уж характер у Ангары. Замерзает она не «по правилам»: от устья к истоку. Часто лед сначала образуется на дне — быстрое течение не дает появиться ему на поверхности. Этот донный лед всплывает и в узких местах забивает русло, образуя зажор — нечто вроде плотины. Река с разбегу упирается в зажор и, не находя дороги, вздымается, захлестывая берег и все, что на нем находится.
Тот, кто видел путь Ангары из Байкала к Енисею, знает, чего стоит реке пройти этот путь. Тайгу прорезывают траппы — диабазовые поясы, выдавленные из недр земли вулканическими силами; они тянутся сотнями километров и достигают в ширину десяти километров, а поднимаются до двухсот метров. Диабаз крепче гранита, но и он не устоял перед силой Ангары. Она прогрызла в траппах узкие, иногда всего в триста метров коридоры и прошла. По всему течению Ангары, как следы ее победы над камнем, разбросаны пороги и шиверы — нагромождение валунов.
