— Ты не забыл о чем мы говорили? — спросил он меня самым официальным тоном. Однако его поза при этом создавала комичный эффект.
— А как же.
— Принес?
— Ага.
— Давай сюда. Сил нет терпеть?
Я протянул ему две бутылки спирта, и он развернул лошадь.
— Погоди? — бросился я вдогонку. — Почему ты так едешь?
— У меня вся задница в волдырях?
И он исчез в тумане.
Бедолага нажил волдыри на заду, а от постоянной верховой езды они к тому же еще и воспалились. Волдыри у него пошли от постоянной нехватки витамина А. На Шикотане очень редко бывают свежие фрукты и овощи. Я надеюсь, что по крайней мере спирт, который я привез, принес ему облегчение и возможность спокойно поспать хотя бы одну ночь.
Моряки — народ грубый, конечно, зато простота их нравов порой восхитительна. К примеру, корабельный кок там, как правило, женщина, и иные из них весьма милостивы к мужской части команды. Наша повариха — единственная женщина на две дюжины мужчин — спала практически со всей командой, кроме, разве что, капитана. Во избежание путаницы, моряки завели календарь, где против каждого дня проставлялась очередная фамилия. Поразительно, что среди столь большого числа Ромео никогда не бывало стычек.
По вечерам моряки чаще всего собирались в кубрике и смотрели старые фильмы. А то устраивали соревнование, выясняя, чей член больше. И всякий раз вспыхивали споры. Тогда звали рассудить повариху. Приговор ее, женщины многоопытной, всеми признавался в качестве непререкаемого, и все оставались довольны, хотя что ни состязание — победителем каждый раз бывал другой.
Наше судно кружило возле южных Курильских островов — Кунашир, Итуруп и Шикотан. Несколько раз мне случалось подыматься вместе с рыбным инспектором на борт японских рыболовных суденышек. Японцы поражали меня: пускаться в плавание в такую даль (более чем за 200 миль от порта приписки) на таких крохотных посудинах — для этого нужно было иметь незаурядное мужество. Матросские кубрики на этих судах были жалкими, а капитан спал не в каюте, а в капитанской будке.
Зачастую, когда мы уличали японцев в нарушении соглашения о рыбной ловле, государственный инспектор не составлял официальной бумаги, поскольку, как он говорил, „эти ребята в самом деле бедняки и, конечно же, ловят рыбу не для того, чтобы разбогатеть”.
Мне случалось бросить взгляд на Хоккайдо с борта нашего судна — вдали из моря вздымались горы, покрытые изумрудно-зелеными лесами. Я очень надеялся, что однажды я и в самом деле смогу побывать в Японии. А пока я мог всего лишь разглядывать ее издалека — такая близкая и такая далекая, словно навязчивый сон.
