Ламы учили арата, что ему не обязательно самому молиться богу, за него это делает лама. Арат же должен только содержать ламу, подносить ему дары, и чем больше он их поднесет, тем усерднее лама будет молиться за арата и тем скорее арат получит небесное спасение. Ламы оказывали очень большое влияние на жизнь населения. Родится у арата ребенок — зовут ламу, чтобы он читал молитву, которая защитит новорожденного от несчастья. Лама лечит ребенка, воспитывает, учит… Нужно женить сына или выдать дочь замуж, арат зовет ламу, тот дает советы, совершает обряд. Умер человек — лама тут как тут; нужно перекочевать на новое место, лама советует, в какой день это сделать, чтобы не навлечь на себя несчастье или злых духов. Одним словом, лама вмешивался решительно во все мелочи жизни, причем не только аратов, но и феодалов.
Конечно, за все советы в конце концов приходилось расплачиваться арату, которому дорого обходилось покровительство лам. Его хозяйство хирело, тем более что второго и третьего сына, по законам буддизма, он отдавал в монастырь.
В результате количество лам достигло огромной цифры. В 1918 г. в Монголии было более 700 монастырей, насчитывавших 100 тыс. лам, что составляло шестую часть населения. Даже в Тибете — центре ламаистской религии — лам было меньше: 80 тыс. лам на 2 млн. жителей.
Трудно переоценить реакционную роль, которую сыграл ламаизм в истории Монголии. Ламы не участвовали в общественном труде и находились на обеспечении народа. На их содержание каждый год уходили десятки миллионов тугриков, множество скота. Огромная масса трудоспособного населения в течение столетий была полностью исключена из сферы производительного труда, что наносило колоссальный ущерб экономике страны.
Кроме того, как уже говорилось выше, распространение ламаизма задерживало рост населения. Даже самые скромные подсчеты показывают, что, если бы не ламаизм, население Монголии составляло бы сейчас не менее 10 млн. человек.
После ликвидации власти богдо-гэгэна в 1924 г. феодальная верхушка ламства еще долго вела контрреволюционную пропаганду, организовывала заговоры, готовила восстания. В частности, в 1937–1938 гг. органами безопасности МНР был вскрыт крупный заговор, во главе которого стоял настоятель монастыря Гандан.
Однако рядовое ламство, которое жестоко эксплуатировала верхушка духовенства, в это время уже повернуло в сторону народной власти. Воочию убедившись в контрреволюционности высшего духовенства, подавляющее большинство низших лам, по своему социальному положению близких к аратам, стали уходить из монастырей и приобщаться к производительному труду.
