Разговор о Станиславском продолжается. Конечно, в Бордж аль-Киффане читают лекции, там легче. А здесь самим так трудно разобраться и в методе физических действий, и в «сверхзадаче», и в «сквозном действии». «Мне легче работать по методу Брехта, смотреть на свой образ как бы со стороны, — говорит один из актеров, — а ведь если я начну «сливаться» с образом, буду думать, что сегодня я Гамлет, завтра Карл V, а послезавтра Гарпагон, то дня через три я, пожалуй, сойду с ума. Для этого надо специально учиться контролю над собой, подготавливать психику».
Говорим о методе физических действий, и я понимаю, что им действительно очень трудно. Специальное образование необходимо. И поэтому они выкраивают для него каждую свободную минуту. Помимо профессионализации занимаются и политическими проблемами, изучают историю своей страны, культуру, будущие ее задачи.
«Почему вы избегаете ставить классику?» — спрашиваю я. «Мы — нет. Но нашим зрителям до классики еще нет дела. У них еще не выработался вкус к театру, понимание его законов». Кто-то признается, что его мечта — сыграть Генриха IV и Калигулу. «Но представляете: мы приезжаем в Дуар, играем перед крестьянами. У них свои заботы — бараны, огород, ишак. Что ему Калигула, что он Калигуле. С этим приходится мириться. К достижению нашей цели следует идти особыми путями. Иначе пока нельзя». Да, видимо, нужен и такой путь. Вспоминается недавняя война. Еще долго залечивать и ее раны, и последствия векового колониализма. И эти молодые актеры, совсем мальчики — истинные подвижники театра…
Уходя, я еще раз окидываю взглядом подвальное помещение. Отсыревшие облезлые стены, бетонный пол, деревянные лавки, щели по углам. Нет, это, конечно, не похоже на «храм искусства». И тем ценнее кажется мне энтузиазм молодых людей, увлеченно создающих в этих Стенах своими спектаклями удивительный мир красоты человеческого духа, людской справедливости и веры в победу мира и добра на земле.
Те первые опыты, свидетелем которых я была, оправдали себя. Теперь с каждым сезоном театр крепнет, труппа Каддура Наймы растет, пополняется профессионалами. Театр по-прежнему провозглашает синтез различных жанров искусства: в спектакль включаются хореографические сцены, вокальные номера, демонстрация диапозитивов, элементы театра кукол и теневого театра.
Все больше и больше работа Каддура Найми привлекает внимание театральной критики. Недавно газеты рассказали о последнем спектакле Оранского театра — «Муравей и слон», посвященном народу Вьетнама. Судя по тому, что говорит об этом спектакле сам режиссер, театр продолжает в своем репертуаре героико-революционное направление, связанное с большими историческими полотнами: «В течение полувека народ Вьетнама ведет героическую революционную борьбу. Цель, которую мы ставим в своей работе, — показать, почему и как этот народ борется. Мы разделили свою пьесу на пять актов: рождение вьетнамской нации; колониальное господство и сопротивление патриотов; политическая организация и создание марксистско-ленинской партии во Вьетнаме; создание революционных баз и борьба за независимость страны; образование ДРВ».
