Уже после того как раскопки в Арпачии были закончены, археологи в Гавре тоже нашли «североубейдскую» расписную керамику Мэллоуна. Здесь им удалось проследить ее развитие на протяжении периода, представленного не менее чем восемью строительными горизонтами (с XII по XIX), и соответственно узнать о ней намного больше. В XIII слое эта культура, казалось, достигала своего наивысшего расцвета. В это время большая часть вершины телля была занята чем-то наподобие культового акрополя: открытая площадь, заключенная между тремя большими, искусно выстроенными храмами из кирпича-сырца, вполне соотносимыми во многих отношениях с храмами убейдских уровней в Эреду, их, как впоследствии выяснилось, современниками.
Во всех убейдских слоях в Гавре можно проследить присутствие форм керамики и типов орнамента, сохранившихся от предыдущего, халафского периода. Но, достигнув слоя XX, археологи убедились, что период перехода от одной культуры к другой остался позади. Здесь уже преобладала полихромная керамика и другие предметы, характерные для халафского периода. Было даже обнаружено интересное круглое здание, которое можно, хотя и не с полной уверенностью, идентифицировать как храм. Но на этом вертикальный шурф в Гавре достиг предела, не представив никаких свидетельств о существовании здесь более древних следов пребывания человека.
Остается добавить, что в то время была уже известна еще одна разновидность расписной керамики, вероятно современная или предшествовавшая периоду производства халафской посуды. Она была впервые найдена в 1914 г. Эрнстом Херцфельдом при раскопках Самарры (большого города IX в. н. э., стоявшего на Тигре между Мосулом и Багдадом) [79] и потому стала известна как «самаррская» керамика. Среди построек исламского времени Херцфельд наткнулся на следы древнего поселения или могильника, содержавшего большое количество этой прекрасной и необычной посуды. Поскольку Херцфельду не удалось тогда обнаружить остатков синхронных с ней архитектурных сооружений или чего-либо иного, дававшего возможность стратиграфической привязки, возраст поселения долго оставался неясным, и лишь гораздо позже была установлена дата его возникновения (ненамного опередившая появление наиболее древней халафской керамики). Об этом мы еще расскажем.
Куюнджик
К началу второй мировой войны все наши знания о стратиграфии Северной Месопотамии ограничивались результатами работ на названных выше памятниках. К этому еще следует добавить раскопки Мэллоуна, который заложил необычно глубокий шурф под ассирийским храмом Иштар на холме Куюнджик в Ниневии [182, с. 71 и сл.]. Эта работа дала ряд чрезвычайно важных результатов. Во-первых, в верхнем слое Мэллоуну посчастливилось найти бронзовую голову аккадского царя в натуральную величину, теперь она числится среди величайших шедевров месопотамского искусства (см. гл. VII). Во-вторых, он добыл письменное свидетельство того, что в шумерские времена в городе Ниневии уже были свои храмы. В-третьих, ему удалось подтвердить правильность установленной к тому времени последовательности этапов древней культуры и, что еще более важно, доказать существование древнейшего, дохалафского этапа. На глубине 27 м, непосредственно над материком он обнаружил новый, неизвестный ранее тип керамики, украшенной тонкой резьбой, которую он условно назвал «ниневийская I». В течение десяти лет после того, как Мэллоун уехал из Ирака на раскопки в Сирию, эти удивительные черепки, хранившиеся в небольшом количестве в Иракском музее, оставались единственными образцами самой древней формы керамики, найденной к тому времени в Месопотамии.
