— И не мечтай, — сменил старик веселье на показную грусть. — Слишком красивая девка, Мураха не устоит. Хотя…
— Что? — загорелись глаза молодого. — Ну же, не молчи.
— Нет, — покачал старик головой. — Тебе этот способ не сгодится.
— Я сам решу, что мне сгодится.
— Уверен? — прищурился старец.
— Да, — твёрдо ответил молодой.
— Запомни, дорогой племянник, — схватил старик его за рукав и строго уставился прямо в глаза. — Я не даю тебе советов. Я лишь размышляю, а ты волен сам решить, как поступишь. Ты меня понял?
— Да, дядя, — склонил голову собеседник.
— Девица та ещё молода, вряд ли она замужем? Так что если вдруг она окажется порченой, то Мурахе может и не приглянуться, понимаешь?
— Эм… нет.
— О Тренги! — вскинул старик руки к небесам. — Я говорю о том, что девчонка скорее всего не знала ещё мужской ласки. Теперь понял?
— Да… эм…
— Если её вдруг кто оседлает в пути, она точно растеряет львиную долю привлекательности для нашего славного гарра.
— Оседлает?.. да, точно, ха-ха, оседлает, — подпрыгнул молодой. — Спасибо за совет, дядя, я твой должник.
— Я не давал тебе советов, помнишь? Ты сам всё решил.
— Да, да, я сам, сегодня же её оседлаю… сейчас же, — подпрыгивал на месте юный кочевник.
— Зачем только сегодня? — удивился старик. — Можешь не отказывать себе в удовольствиях, путь нам предстоит ещё долгий, ночей тебе хватит. И ещё… — Задумчиво добавил Алвай. — Ты должен выбить ей передние зубы.
— Зачем? Она ведь тогда растеряет всю красоту, зачем мне в гареме уродина?
— Затем, что она слишком красива. Не переживай, прикажешь ей потом не раскрывать рот без нужды. Зато девчонка точно будет твоей…
— Да, — загорелись глаза молодого. — Так и сделаю, спасибо, Алвай.
Молодой кочевник тут же припустил к просеке. Все его мысли пропали в утехах. Ещё бы, таких красоток он в жизни не видел. Халирские женщины были другими: их волосы выгорали под лучами светила, бесконечные ветра иссушивали кожу, а жизнь в седле огрубляла руки и чресла. То ли дело северянки: стройные, нежные, ухоженные девицы — будоражили кровь. Но эта красотка затмила их всех. Таких пышных белых волос, таких больших, таких ярких голубых глаз молодой воин не видел никогда.
— Беги, беги, хуратов сын, — улыбался ему вслед старый Алвай, довольный интригой. Теперь у его мальчика не будет соперников.
— Когда Мураха Свирепый узнает о твоей наглости, — самодовольно нашёптывал под нос старый гарр. — Когда он увидит, какой лесной цветок ты посмел осквернить… беги, глупый ублюдок, беги…
