— Теперь вопрос в том, куда ушел тигр, где мы его должны искать? — обратился я к Мантыку.
— Он где-нибудь лежит близко, — отвечал Мантык, — первое — сыт, а потом он ни за что не расстанется с лошадью, пока всю не съест; уж волкам он ее не оставит — шалишь.
— Да, это верно. Но все-таки где он теперь? Разъедемся в разные стороны, сделаем круг и обрежем след. Ты поезжай направо, я поеду налево. Если заметишь сегодняшний выходной след, свистни; я сделаю то же.
Следы вчерашний и сегодняшний на снегу различить легко, не так, как летом, на песке и другой мягкой земле. Мы разъехались. Минут через пять я услыхал свист, на который и поспешил. Мантык напал на следы тигра, которые шли от лошади по направлению к видневшимся вдали камышам. Кругом было обширное ровное место, местами покрытое большими и малыми кулигами куги.
— Уйдет в камыши, и тогда прощай наш тигр! — сказал я.
— Пусть превращусь я в улитку, если тигр это сделает; он где-нибудь лежит тут в куге; только надо ехать очень осторожно.
Здесь кстати заметить, что Мантык, как калмык, был буддийского вероисповедания, в котором переселение душ после смерти тела в животных есть основной догмат.
Я дал знак остальным охотникам подъехать к нам. Необходима была крайняя осторожность, о чем и было передано подъехавшим. Тотчас же все сняли ружья и взвели курки, Мантык и я повесили на руки кинжалы, и все тронулись по следам. Все куги тигр обходил, по-видимому направляясь в камыши; наконец вошел в одну кулигу, которую мы тотчас же окружили, но, найдя выходной след, поехали по нему дальше. Тигр, как надо было полагать, выбирал место отдыха потеплее и помягче. Пройдя около ста сажен, он стал поворачивать к тому месту, где лежала убитая им лошадь, и вошел в другую кугу, которая имела в окружности не менее ста пятидесяти сажен или около сорока сажен в поперечнике. Объехали кругом эти кугу — выходных следов не было. Не оставалось никакого сомнения, что тигр тут, в этой кулиге. Куга была высокая, густая, но от гололедицы и инея нагнулась, переломалась и так перепуталась на вышине груди человека, что пробираться по ней было чрезвычайно трудно.
— Что делать? — спрашиваю я Мантыка.
— Тигр тут, — отвечал он.
— Это я знаю без тебя.
— Надо идти к нему в кугу пешим; на лошадях ничего не сделаешь.
— Место боя для нас крайне невыгодно, — возразил я, — тигр растреплет нас в клочья.
— Может быть и так, — отвечал Мантык, — но ничего больше не придумаешь. Надо решиться.
