Он хотел меня подбодрить.
Сказал, что они пытаются как-то договориться.
Когда мы вернулись в «Сады», я изо всех сил делала вид, что ничуть не опечалена.
Я смотрю на часы. 4:27 утра.
Куанг Ха спит на кушетке.
Выходящие на улицу окна гостиной задернуты занавесками.
Над потолочным окном стоит луна, и от ее света на пол ложатся легкие тени.
Раньше мне казалось, что в этих тенях скрыта какая-то надежда.
А теперь мне кажется, что это пятна грязи.
Я беру с кровати подушку и пушистое одеяло и иду в ванную, посидеть.
Через несколько минут тишком является Чеддер. Он сворачивается калачиком на краю одеяла, приваливается ко мне к спине и засыпает.
Здесь тоже есть окно, и, лежа на холодной плитке, я смотрю, как восходящее солнце окрашивает мир оранжевым светом.
Звезды на бескрайнем небе Бейкерсфилда начинают тускнеть.
Я закрываю глаза.
И когда я уже совсем засыпаю, на экране моего сознания вдруг появляется стайка колибри.
Они понимают, что движение – это важно.
Я просыпаюсь несколько часов спустя и не могу понять, где я.
И только через некоторое время (которое кажется вечностью, но на практике длится менее секунды) соображаю, что я в ванной и что сегодня мой последний день в «Садах Гленвуда».
Время, оно такое.
Если через миг тебе разобьют сердце, последняя секунда кажется вечностью.
Я чувствую себя очень-очень усталой, но все равно принимаю душ и мою голову.
Пусть сохнет как есть – будет копна темных кудряшек.
Я не стягиваю волосы в хвост, не заплетаю в косу, вообще ничего с ними не делаю.
Какие есть, такие есть.
Я – это я.
Я надеваю свой старый костюм для работы в саду.
Кладу в карман желудь, который подарила Маи.
Может, он и правда приносит удачу. Пока все было неплохо. Это уже кое-что.
Суд будет в помещении, поэтому красную панаму надевать не надо.
Но я все равно возьму ее с собой, потому что красный – цвет удачи, и к тому же играет важную роль в природе.
Завтрак проходит как обычно.
Я беру банан в коричневых пятнышках.
Похоже на шкуру жирафа.
Жаль, что я несовершеннолетняя. Я жила бы на Амазонке и изучала тамошние растения – не исключено, что из них можно выделить вещество для лечения рака.
К сожалению, это недостижимая мечта.
У меня даже паспорта нет.
Пока мы пытаемся есть, приходит Делл, раньше обычного.
Они с Патти говорят, что им нужно что-то взять из машины, и уходят на стоянку.
Я уверена: хотят поговорить обо мне.
Через несколько минут они возвращаются, но говорят только, что пора выходить, не то Маи опоздает на урок.
