Она чувствовала вкус песка у себя на языке.
Войдя в квартиру, Патти увидела, что Куанг Ха сидит за столом и делает уроки.
Он никогда не делал уроки за столом.
Он только телевизор смотрел.
Когда Патти вошла, он мельком взглянул на нее и снова уткнулся в тетрадь.
Не говоря ни слова.
Патти заметила, что он чуть подергивает ногой. Туда-сюда. Не дрожь, но похоже.
Она вышла в коридор.
Маи была у себя, лежала на верхней койке двухэтажной кровати лицом к стене и прижимала к груди кота.
Значит, они все знают.
Патти подошла ближе и встала в дверях.
– Нам надо поговорить.
Она шагнула к кровати и положила руку на шелковистые волосы дочери.
– Это временно.
Тут вдруг раздался голос Куанг Ха. Громкий.
– Ты всегда так говоришь. Временно, временно! Когда что-то длится долго – какое же это временно!
Патти вновь вышла в гостиную и встала перед сыном. Вслед за ней показалась Маи.
Куанг Ха посмотрел на них дерзко, в упор.
Но голос его был голосом маленького мальчика, а не подростка.
– Пусть она останется у нас.
Патти обняла сына и долго так стояла.
Подошла Маи и тоже прижалась к ним.
На улице сгущались сумерки. В кухне было открыто окно, и оттуда доносился какой-то звук. Непривычный, новый звук, вплетавшийся в уличный шум и разноголосицу.
Это шелестел бамбук в новом саду.
Они стояли и слушали шепот тысячи листьев.
Делл проснулся посреди ночи.
Он попытался заснуть снова, но вертелся то так, то эдак, пока ему не стало казаться, будто он делает зарядку.
В 2:47 он совершенно вымотался, но уснуть все равно не мог и поэтому встал.
Он не стал переодеваться, остался в пижамных штанах и футболке, а сверху натянул ветровку и обулся.
И спустился вниз, во двор.
На улице было холодно. Идя туда, где лежал свернутый в кольцо зеленый шланг, он видел пар от своего дыхания.
Он включил воду и стал смотреть, как при свете растущей луны из шланга льется струя льдистого серебра.
Было страшно холодно, но Делл не спешил и хорошенько полил новый Ивин сад.
Вьющаяся жимолость вымахала уже выше него, и, приглядевшись, Делл обнаружил, что один из бутонов на ней начал раскрываться.
Он точно знал, что цветок будет великолепный.
