— Да, поняли. Но потом Наоми пропала снова.
— И у вас есть доказательства, что Крах как-то связан с ее исчезновением? — Уайлд ничего не сказал. Гэвин поднес ладонь к уху. — Простите, не расслышал.
— Вот почему я задавал ему вопросы.
— Вам не кажется, что вы слишком далеко зашли? А мне кажется. Его мать в ярости. Она собирается заявить на учительницу рисования.
— Ава здесь ни при чем. Пусть заявляет на меня.
— Очень благородно с вашей стороны. Но не уверен, что школьный совет с вами согласится.
— Грозить увольнением школьной учительнице… — Уайлд едва заметно покачал головой. — Как-то мелковато, вы не находите?
— Да, мелковато. — Гэвин улыбнулся. — Я навел о вас справки, Уайлд. По большей части ваш послужной список засекречен. Но у меня, как вы понимаете, есть некоторые связи. Очень впечатлен. Всей историей вашей жизни. Но я уже говорил, что у меня есть ресурсы — человеческие и прочие. Поэтому вот вам новое предложение. Я сам поговорю с парнем. Если Краху Мейнарду что-то известно об этой девочке, я вам сообщу.
Они продолжали идти.
— У меня вопрос, — сказал Уайлд.
— Слушаю.
— В прошлый раз вы сказали, что ставки здесь повыше, чем стычка между подростками.
— Это вопрос?
— Так что на кону?
— Поверьте, вы не захотите об этом знать.
— Неужели?
— Эта информация не имеет отношения к Наоми Пайн, — улыбнулся Гэвин Чеймберс.
— А к Расти Эггерсу? Имеет?
Перед ними остановился еще один «кадиллак-эскалейд». Гэвин хлопнул Уайлда по спине и направился к машине.
— Будьте на связи, — сказал он. — Но не подходите слишком близко.
В лесу по пути к экокапсуле Уайлда поджидал Мэтью. Расхаживал туда-сюда, кулаки сжаты.
— Что, черт возьми, все это значит?
— По-моему, ты огорчен, — сказал Уайлд, шагая дальше по тропинке. Мэтью пошел следом за ним.
— Ну?
— Что «ну»?
— Зачем ты приходил в школу?
— Спросить Краха Мейнарда про Наоми.
— В школе? Ты шутишь?
— А что, не нужно было так делать?
— Это же моя школа. Мне в ней еще учиться. Разве непонятно? — Уайлд остановился. — Что? — спросил Мэтью.
— Уже забыл, как ты с ней поступил?
У Мэтью тут же отпала охота пререкаться. Уайлд видел, как он заливается краской. В лесу царило торжественное безмолвие.
— Нет, — тихо ответил Мэтью, взяв себя в руки. — Он опустил голову на грудь — черт, совсем как Дэвид. В этот момент сын был так похож на отца, что Уайлд оторопел. Через несколько секунд Мэтью взглянул на него. Увидел, какое у него лицо, и резко произнес: — Прекращай.
— Я же ничего не делаю.
