— Доброй ночи, Хестер.
— Доброй ночи, Орен.
— Ты позволишь снова пригласить тебя на ужин?
Ей страшно хотелось отпустить какую-нибудь шуточку, но она сдержалась.
— Да, буду очень рада.
Орен дождался, пока она не войдет в квартиру. Хестер улыбнулась ему, закрывая дверь. А закрыв ее, пустилась в пляс от счастья. Не сдержалась. Чувствовала себя безответственной дурой. Словно в тумане, приготовилась отойти ко сну. Была уверена, что уснуть не получится, но так вымоталась из-за всплеска адреналина, что сон пришел почти сразу. И в ту ночь Хестер прекрасно выспалась.
Теперь же, утром, в животе у нее по-прежнему порхали бабочки. Только бабочки и остались. Вчерашний вечер казался нереальным, будто сновидение. Хестер не знала, нравится ли ей это ощущение, или же она его боится. Нужны ли ей такие перемены? Сейчас она вполне довольна — и карьерой, и личной жизнью. Зачем рисковать? Дело не только в том, что она слишком стара для столь юных эмоций. Она ведь полностью довольна своей жизнью. Стоит ли переворачивать все с ног на голову? Рисковать, что тебя обидят, поставят в неловкое положение? Напрашиваться на неприятности, имя которым — легион?
Жизнь и так хороша, разве нет?
Она взяла телефон и увидела сообщение от Орена.
Не слишком рано для эсэмэски? Не хочу, чтобы ты подумала, что я места себе не нахожу.
И Хестер снова поплыла. Целиком и полностью.
Она набрала ответ: «Вот приставучий».
На экране появились три точки: Орен что-то печатал. Затем точки исчезли. Хестер ждала. Ответа не было. На нее нахлынула паника.
Я пошутила! Нет, не слишком рано!
Нет ответа.
Вот именно, зачем ей это надо? Чувствовать, что сердце ушло в пятки, а в горле стоит комок? Думать, не сморозила ли она что-то не то, а вдруг для него это лишь игра, и вообще это всего лишь одно свидание и всего лишь один поцелуй (нет, Поцелуй), так что уймись уже, чтоб тебя.
Зазвонил телефон. Она надеялась, что это Орен, но на экране был другой номер, тоже знакомый. Приняв звонок, Хестер поднесла телефон к уху:
— Уайлд?
— Мне нужна ваша помощь.
Подняв телефон вверх, Уайлд вышел к экокапсуле. Гэвин Чеймберс нахмурился:
— Что вы затеяли?
— У меня видеозвонок, — ответил Уайлд.
— С кем?
— Не «с кем», а «кому», — донесся из телефона женский голос. — Правильно говорить «видеозвонок кому». Дательный падеж, мой милый. — Уайлд подходил все ближе. Гэвин покосился на экран. — Привет, Гэвин. Меня зовут Хестер Краймштейн. Мы как-то встречались на званом ужине у Генри Киссинджера. — Гэвин Чеймберс взглянул на Уайлда — так, словно хотел спросить: «Да вы что?» — Котичек, не делайте такое лицо, — сказала Хестер. — Я все записываю. Понятно?
