— Не найдете.
— Я сейчас на вашей территории.
— Да, это уж точно.
— Но у меня нет выбора, Уайлд. Так или иначе, мне нужно вас выманить.
— И что теперь?
— Могу взять топор, вскрыть вашу жестянку и посмотреть, что внутри.
— Не ваш стиль, — сказал Уайлд.
— Нет, не мой. Знаете что? Я отошлю своих людей.
— Для начала неплохо.
— Но после этого нам нужно встретиться.
Уайлд не ответил. Гэвин Чеймберс выкрикнул какие-то приказы. Его люди беспрекословно подчинились. Когда они скрылись из виду, Чеймберс снова поднес телефон к уху:
— Теперь выходите. Нам нужно поговорить.
— Зачем? Что случилось?
— Пропал еще один ребенок.
Когда Хестер проснулась, у нее все еще трепетало в животе. Трепет начался вчера, часов в одиннадцать вечера, когда Орен проводил ее до двери (не бросил на тротуаре или возле лифта, это не по-джентльменски) и поцеловал. Или это она его поцеловала? Какая разница? Это был поцелуй. Настоящий поцелуй. Одной рукой Орен обнял ее за талию. Ладно, хорошо, это милый жест. Но другую руку — здоровенную, прекрасную руку — он положил ей на затылок, и она подняла лицо, и, словом…
Хестер поплыла.
Растаяла прямо на месте. Хестер Краймштейн, лицензированный адвокат, знала, что ей уже не по возрасту таять, плыть от восторга или чувствовать, как порхают бабочки в животе — те самые, что прилетали к ней в тринадцать лет, когда Хестер с Майклом Гендлером сбежали с бар-мицвы Джека Колкера и целовались в комнатушке за кабинетом раввина. Поцелуй Орена так много для нее значил! Само собой, на Хестер нахлынули эмоции, она опьянела, растворилась в том мгновении. И в то же время смотрела на себя со стороны, широко раскрыв глаза от удивления, и думала: «Господи боже мой, это ж надо, так забалдеть от поцелуя!»
Сколько длился поцелуй? Пять секунд? Десять? Тридцать? А то и всю минуту? Нет, не минуту. Точнее, Хестер не знала. А куда в тот момент делись ее руки? Она вспоминала этот поцелуй — нет, Поцелуй, он заслуживает прописной буквы — сотню раз и все равно не была уверена насчет рук. Она помнила, что положила ладони на его крепкие округлые плечи и в тот момент знала, что поступает правильно, и чувствовала себя в полной безопасности, и ох, как же ей нравились эти плечи, и… Да что с ней, черт возьми, такое?
Она помнила, каким мягким был поначалу этот Поцелуй, как Орен начал отстраняться, как она притянула его к себе, как Поцелуй стал крепче, голоднее, страстнее и как нежно он завершился. И как Орен, не убирая ладони с ее затылка, смотрел ей в глаза.
