Однажды во время осады города Ардеи[74] старший сын Тарквиния Секст устроил попойку в своем шатре, где присутствовал и Брут. Слово за слово, разговор разгоряченных вином мужчин зашел о женщинах, и участники пира начали спорить о том, чья жена лучше. Каждый расхваливал свою жену на все лады, пока не стало ясно: разговорами ничего не решить, надо действовать. Вся компания вскочила на лошадей и понеслась смотреть, чем заняты жены, пока мужья воюют. Оказалось, что жены царских сыновей не отказывали себе в удовольствиях, предавались веселью и пировали в кругу сверстниц. Но Лукрецию, жену одного из спорщиков Тарквиния Коллатина, они нашли в тиши за прядением шерсти, традиционным занятием благочестивых римских матрон. Все единогласно признали, что Лукреция действительно лучшая жена: скромна, добродетельна и очень красива. Так Коллатин выиграл в споре и был очень доволен этим, но царевич Секст Тарквиний воспылал тайной страстью к Лукреции и решил во что бы то ни стало обладать ею.
Через несколько дней этот царевич «случайно» заехал в гости к Коллатину, когда того не было дома. Разумеется, он был принят радушно, и остался ночевать в доме как почетный гость. Дальше он поступил на редкость романтично. Ночью Секст Тарквиний пробрался в спальню Лукреции, приставил меч ей к груди (чтобы не кричала) и стал объясняться в любви. Дама с возмущением отвергла его страсть. Тогда он пригрозил, что убьет ее, а к ней в постель подкинет тело раба. Все будет выглядеть так, словно она развлекалась с рабами по ночам, позор ее будет посмертным и без права реабилитации. Ей пришлось уступить его приставаниям.
Но как только царевич ушел, Лукреция отправила письмо отцу и мужу с призывом немедленно приехать, случилось страшное. Случайно (!) вместе с ее мужем Коллатином в это время находился Луций Юний Брут, и тот позвал его с собой. Отец Лукреции прибыл в сопровождении другого известного аристократа, Публия Валерия. Когда все собрались, Лукреция рассказала им, как все было: «Следы чужого мужчины на ложе твоем, Коллатин; впрочем, тело одно подверглось позору — душа невинна, да будет мне свидетелем смерть. Но поклянитесь друг другу, что не останется прелюбодей без возмездия».[75] С этими словами она выхватила кинжал и вонзила его себе в сердце.
Эта ужасная сцена, эта гибель невинной жертвы похоти царского сына вдруг воодушевила Брута. И пока остальные пребывали в шоке от происходящего, Брут выхватил окровавленный кинжал из тела Лукреции и торжественно поклялся покончить с этим беззаконием и уничтожить тиранию в Риме. Вместе с ним такую же клятву принесли ее отец и муж.
