Необходимо скорее найти место. Постоянная работа поможет забыться, прогонит все мрачные мысли.
* * *
Но ему ничего не удавалось найти. Несколько раз заходил он в партийный центр, толкался в частные учреждения, но повсюду слышал одно: «Просим подождать, — возможно, позже что-то появится. Вы будете первым кандидатом».
Журналистику он не оставлял. Но литературного заработка явно не хватало на жизнь, даже если свести до минимума все расходы. Во-первых — квартира. Плата за нее съедала все деньги. Он принялся искать маленькую и дешевую, ежедневно бродил по городским окраинам, обходя улицы, застроенные хибарками.
С женой они почти не встречались. Хотя она уже выздоровела, но из дому еще не выходила, сидела, запершись в спальне. А Домантас работал и спал в своем кабинете. Теперь он уже раскаивался, что был слишком резок, что так обидел ее, но все же, по его мнению, она была непростительно виновна. Он еще любил Зину, хотел помириться, извиниться. Впрочем, нет! Прощения просить он не станет. Она могла бы истолковать это как признание своей правоты. Он и так был слишком добр и снисходителен по отношению к ней. Возможно, именно недостаток строгости явился одной из причин того, что она перестала заботиться о доме и пустилась флиртовать с кавалерами. Может быть, таких женщин, как она, следует держать в ежовых рукавицах, не распускать, а то они постепенно начинают сбиваться с пути… Так ли это на самом деле, утверждать трудно, но уж теперь-то он постарается быть строже.
Через несколько дней, окончательно окрепнув, Домантене стала выходить. Но вела себя так, словно ее больше совершенно не касались ни муж, ни дом. Пропадала где-то целые дни, возвращалась поздно, на автомобиле, и, даже не выпив чаю, запиралась у себя.
После долгих поисков Домантас присмотрел на самой окраине недорогую, более или менее терпимую квартиру из двух комнат и кухни. Следовало подумать, как они там разместятся. Вероятно, придется продать часть мебели, об этом надо поговорить с женой. Кстати, этот разговор мог бы стать предлогом, чтобы объясниться с ней, помириться. Правда, на определенных условиях… Впредь она должна вести себя так, как надлежит порядочной женщине.
Он сидел в салоне и поджидал жену.
— Мне необходимо поговорить с тобой, — удержал он Зину, когда она, возвратившись домой, поспешно шла через салон в спальню.
Домантене остановилась и приготовилась слушать его. Викторас обратил внимание, что она уже совсем пришла в себя, стала такой же, как прежде… «Чем-чем, а красотой своей она действительно может гордиться», — почему-то подумал он и, привстав, предложил ей кресло.
