— Это только обидит господина министра! — прервал его речь начальник канцелярии. — Видел я эту скульптуру, никуда она не годится! Лошадь — одни кости. Не лошадь, а какая-то жалкая кляча.
— Важна не лошадь — важна идея, — парировал член комитета.
— У кого еще есть предложения? — спросил председательствующий.
Но других предложений не было. Все смотрели на председателя комитета и ожидали его решения. К тому же подписной лист вернулся в президиум, и всем было интересно узнать, какую собрали сумму. Наскоро прикинули на счетах и объявили:
— Семь тысяч шестьдесят пять литов.
Слово вновь взял председатель комитета:
— Должен констатировать, что подписка могла быть куда больше, но кое-что и на эти деньги можно купить. Итак, что же купить? Ясно одно — подарок должен быть и оригинальным, и полезным, и со значением. Здесь было внесено несколько дельных предложений. Со своей стороны комитет тоже кое-что обдумал. И вот от имени комитета я предлагаю приобрести уже упомянутого здесь «Пахаря» и плюс к нему несколько хороших сервизов. Мы наводили справки: «Пахарь» стоит три тысячи, а на оставшиеся четыре можно будет купить фарфор, хрусталь и серебро. Возражение, что лошадь у «Пахаря» — одни сплошные кости, несерьезно. Наш славный юбиляр как раз больше всего интересуется трудовым и малоземельным крестьянством. Откормленный конь противоречил бы всей идеологии господина министра. Значит, решено… А на торжественный обед всем придется внести еще по десятке.
Домантас поднял руку и, стараясь не сорваться, спокойно попросил слова.
— Я предлагаю образовать фонд студенческих стипендий имени юбиляра. Собранные сегодня деньги могли бы стать неплохой основой такого фонда.
Все удивленно и заинтересованно смотрели то на директора департамента, то на председателя юбилейного комитета.
— Господину Домантасу следовало бы знать, что, прежде чем предлагать, как использовать собранные деньги, следовало бы самому внести хоть несколько литов! — отрезал новый директор.
— А я считаю, что, прежде чем жертвовать, надо знать, на что пойдут твои деньги! — не смолчал Домантас. Голос его дрожал от ярости.
— Кажется, по-литовски было сказано, что мы собираем деньги на подарок министру, а не для помощи неимущим студентам, — вконец рассвирепев, выпалил его оппонент.
— У меня нет денег на покупку тарелок… И кроме того, кроме того, полагаю, господин министр имеет из чего есть, — все больше раздражаясь и забывая об осторожности, во всеуслышание заявил Домантас.
