Богато сервированный стол украшали два огромных графина водки, а между ними — несколько разнокалиберных бутылок с затейливыми заграничными этикетками.
— Наш Мурза — настоящий винный король, — облизнулся Юргис Крауялис, усаживаясь рядом с Домантасом. — У него можно вполне прилично напиться.
Пиршество началось. В дело пошли ножи и вилки, зазвенели бокалы. Слышались остроты, шутки. Лица присутствующих понемногу краснели, голоса становились громче, беседа живее. Каждый, как ртутный шарик, вливался в полное сердечности, энтузиазма, смеха и шума застолье. То один, то другой провозглашал здравицы в честь хлебосольного хозяина, но тот лишь приветливо улыбался и сам почти не пил, хотя радушно просил гостей осушить бокалы до дна. Домантас тоже не поддавался уговорам Крауялиса и пил очень умеренно. Пригубит бокал и опускает его на стол.
— Ясное дело, — обиженно бубнил, склоняясь к Викторасу, уже изрядно подвыпивший Крауялис, — хочешь отличаться от других людей… Впрочем, все это пустяки. И давай утопим всю эту бессмыслицу… Пьешь не пьешь — все равно помрешь, а дуракам разума не прибавишь. Тут и думать не о чем. Я человек простой, из низов. Твое здоровье!..
Кто-то застучал ножом по тарелке. Шум стих, все повернулись к хозяину. Мурза встал, осмотрел застолье, как опытный оратор огромную толпу, и заговорил звучным, приятным голосом:
— Мои дорогие друзья! Вы соль земли, ее молодая кровь. Я пригласил вас, чтобы вместе отметить конец рабочей страды и поздравить с началом веселых каникул. Какого же отдыха хочу я пожелать вам? Может быть, морских купаний? Чтобы вы, как немощные старцы, валялись на палангском песке? Нет! Молодая энергия требует другого отдыха. Вы — самые деятельные пчелы нашего улья, и вам предназначено лететь на цветущие поля Литвы. И как пчелы возвращаются в улей со взятком, так и вы вернетесь домой с прекрасными достижениями. Пчелы собирают мед, а вы будете собирать богатство, которое дороже меда: голоса наших сограждан.
Домантас опустил голову и нахмурился. Слащавое начало речи показалось ему банальным и несерьезным. Крауялис, снова склонившись к его уху, шепнул:
— Свинья в рутовом садочке… Но тссс!..
А голос Мурзы становился все тверже и строже:
— Будущей весной выборы в сейм. Поражение на выборах было бы для нашей партии большим ударом. Такой проигрыш болезненно отразился бы на каждом из нас, но особенно трудно пришлось бы вам, молодежи, тем, карьера которых впереди, которым необходимы благоприятные условия для выдвижения… Большинство из вас студенты, но, друзья мои, сегодня каждый должен помнить, что теперь не время наслаждаться чистой наукой! Государство, отечество зовет вас отдать силы важнейшему общественному делу. Учеба, экзамены, дипломы? Все это второстепенно. Лучший диплом выдает жизнь. И будущее свое обеспечат лишь те, кто трудом, самоотверженной работой во имя отечества сумеет сделать карьеру. Скоро дипломированные господа отправятся дробить камни. Страной будут управлять те, кто сумеет сесть в кресло власти. Если все свои силы вы отдадите партии, она вас не забудет и вознаградит. Наступит время, и его недолго ждать, когда ваши коллеги будут молить о местечке регистратора или канцеляриста, но никто не станет обращать внимания на их дипломы, и им негде будет взять десяток литов, чтобы сходить к врачу, проверить свои истерзанные чахоткой легкие. А вы к этому времени займете уже посты директоров или министров. Так что работайте во славу партии, пожертвуйте ей свой молодой энтузиазм — это принесет пользу стране и вам самим! Вот каких каникул я вам желаю. — Он поднял бокал и провозгласил: — За светлое будущее, за наши успехи, за верную нам Литву!
