— Я очень довольна, что вы пришли на бал. Так и чувствовала, что придете. — В ее голосе слышались нотки радости. — Не обратили внимания, чьей рукой вписана в билет ваша фамилия? Это же я писала!
— В самом деле? Как же так?
— А что? Я ведь член правления Общества защиты прав человека. Единственное общество, к которому я принадлежу.
— Защиты прав человека?! Действительно, само название как-то отвечает вашим взглядам.
— А это я название придумала.
— Да?
Они продолжали танцевать молча. Потом Юлия вновь заговорила:
— Я хотела, чтобы вы были нынче здесь, потому что мне надо поговорить с вами об одном очень серьезном деле. — Она явно волновалась.
— Вы всегда говорите о серьезных делах.
— На сей раз вопрос чрезвычайно важный.
Но тут, как нарочно, умолкла музыка, и пары двинулись к своим столикам. Крауялене подхватила своего партнера под руку и, склонив к нему бочком голову, заговорила полушепотом:
— Дело вот какое… Мне необходим ваш совет… Как вы думаете, не стоит ли мне развестись с мужем?
— Что это вы?! — изумился Домантас.
— Невмоготу больше! Вы же его хорошо знаете, скажите честно: может он с кем-нибудь ужиться? Вот вы подошли к нам сегодня — ведь сразу видно, каковы наши отношения, не заметить невозможно!
Домантасу снова стало как-то не по себе. Конечно, Юлия говорит искренне, но при чем тут он? Почему именно ему поверяет она свои сомнения?
— Так что вы скажете?
— Чего уж тут говорить…
Оба замолчали, задумались о своем… Когда подошли к столику, Юргиса не было.
— Теперь выпейте со мной. За успех того, что я задумала. — Юлия подняла бокал, потянулась к Домантасу. — Почему молчите? Мне так нужна ваша поддержка.
— Но ведь еще недавно вы были полны решимости «вылечить» Юргиса?! Ему и в самом деле необходима ваша опека, а то пропадет человек. — Викторас старался уничтожить в зародыше всякую мысль о разводе.
— Да, я надеялась, хотела… Но больше не могу, не могу! — быстро и взволнованно заговорила Юлия. — Он уже погибший человек, вконец испорченный, ему ничем не поможешь.
— Но так легкомысленно разводиться тоже нельзя! И вообще разводы…
— Знаю, знаю я ваши взгляды на этот счет, — перебила она собеседника. — Но я больше всего на свете ценю свободу, свободу личности. И если не могу с ним ужиться, если совсем не люблю его, неужели должна терпеть?
— Зачем же вы тогда выходили замуж?
— Что ж мне оставалось делать? Нет. Не понимаете вы женского сердца… Тот, кого я любила, кого и теперь продолжаю любить, был женат. Вот я и подумала: может, полюблю другого? А Юргис казался человеком неглупым, своеобразно мыслящим, остроумным. Он явно незауряден и заслуживает жалости… Впрочем, нет! Нет, нет! Как я могла!..
