Наступили тревожные дни. Напряженность в городе нарастала, и было уже много случаев убийств. Пылкие речи руководителей различных общин подогревали страсти. Судьба Лахора висела на волоске. Заседала комиссия по размежеванию границ, выступали представители индусов, мусульман и сикхов, решался вопрос о том, останется ли Лахор индийским или отойдет к Пакистану. Вскоре обстановка прояснилась — Лахор вошел в состав нового государства — Пакистана, и в общинах меньшинств — индусов и сикхов — воцарилась паника. Последним ударом оказался поджог индусского торгового центра Шахалми-Гэйт, что сломило сопротивление индусских торговцев. Ежедневно тысячи купцов и других жителей покидали город на поездах и автобусах. Они старались забрать с собой все что можно.
Отец в это время находился в Дехра-Дуне и очень о нас беспокоился. Он послал своего сотрудника-сикха сопровождать нас до Дехра-Дуна. Ему опасно было появляться на улице, ведь его сразу узнали бы по бороде, длинным волосам и тюрбану. Сикхи становились жертвами мусульманских фанатиков, поэтому мы отослали его обратно в Дехра-Дун и решили, что мои сестры и я отправимся вечерним поездом в Амритсар. Наши сестры все еще оставались в школе Киннэрд, и их нужно было оттуда выручать. В те тревожные дни исчезли автобусы и тонги, достать какой-либо транспорт было трудно, а идти пешком просто опасно. Мы позвали старика Мияна и попросили нам помочь. Он сразу же согласился отвезти меня в школу, но посоветовал не надевать тюрбана, чтобы не привлекать внимание прохожих. Я заплел волосы в длинную косу и попрощался с родными.
Уже в самом начале пути я воочию увидел трагические последствия раздела Индии. Я сидел на козлах рядом с Мияном. Он погонял лошадь и внимательно следил, не появятся ли хулиганы. Вдруг на дорогу вышла небольшая группа мусульман. Они кинулись к тонге. Вероятно, они заметили, что в коляске сидел сикх. Я даже слышал, как кто-то крикнул:
— Держите мальчишку — он сикх!
Миян понял, что дело плохо, и погнал лошадь. Один из Преследователей схватился сзади за тонгу, но Мияй хлестнул его кнутом. Я дрожал от страха и вместе с Мияном покрикивал на лошадь. Биджли оправдала свое имя — не помню, чтобы лошадь когда-нибудь так быстро бегала. Мы спаслись от преследователей и до школы Киннэрд ехали не останавливаясь. По дороге мы видели много изувеченных трупов в лужах крови. Я был перепуган и чувствовал себя беспомощным.
Школу охраняли вооруженные люди. Я встретился с директором школы и нашел сестер. Многие девочки уже уехали, другие собирались бежать. Миян не решался везти нас на вокзал, и директор обещала помочь с транспортом.
