Остальные согласно кивнули.
Тогда воевода подошёл к настоятелю и, поклонившись, двумя руками протянул тому пенал.
— Прими на хранение грамоту сию, отец Варфоломей. При народе вскроем, чтобы разговоров никаких не было.
Поп перекрестился, принял грамоту и ответно поклонился.
— Не сомневайся, Василий, — они оба родились и выросли в Белёве и знали друг друга тысячу лет. — Сберегу и волю княжью не порушу. Перед поминками и огласим.
Воевода удовлетворённо оскалился и повернулся к стоящему у стены Антипе:
— Вот так вот, тиун. На особу духовного звания, надеюсь, твоя власть управляющего не распространяется? — и коротко хохотнул.
— Тебе здесь не жить! — не сдержался взбешённый Антипа.
— А я с тобой по-любому вместе служить не буду, гнилой ты, — очень серьёзно ответил воевода. — Вот только сдаётся мне, всё не по-твоему складывается, духовная тебя не порадует, иначе бы ты сейчас не дёргался. Но даже если твой хозяин верх возьмёт… Я сам уйду. Мне проще — я со своим опытом без места не останусь, ещё и торги за меня устроят. У меня имя своё, не заёмное, я его сам сделал. Это ты без хозяина никто, пёс шелудивый.
Он повернулся к священнику и спокойно сказал:
— Пойдём наружу, отче. А то народ волноваться начнёт.
* * *
Волю князя огласили, как и обещали, перед поминками.
Сначала воевода рассказал всем, что случилось в склепе, потом дружинники побожились перед богом и людьми за истинность его слов. Потом вперёд вышел отец Варфоломей и показал всем футляр, подняв над головой. Затем батюшка сломал обе печати, выдернул шнур, открыл пенал и извлёк грамоту.
Раскрутив свиток, он хорошо поставленным голосом начал чтение.
Это действительно оказалась духовная князя, и была она довольно длинной. Как любой рачительный хозяин, князь Гаврила подробно описывал, кому из друзей, дальних родичей и глав неименных родов что оставляет в память о себе.
Потом был длинный список поминальных вкладов городским церквам, даров монастырям, щедрой милостыни нищим и убогим.
Наконец дело дошло до семьи. Все присутствующие обратились в слух.
— «А дочери своей Арине я оставляю княжество своё Белевское, и все земли его, и луга и леса его, и города и сёлы его до самой смерти ея. А муж её Семён да будет ей помощью, защитой и обороной.
А буде Господь немилостив и призове к себе дочь мою, владеть оному Семёну княжеством, пока внук мой Ждан або иные внуки мои от Арины в возраст не войдут и княжество во владение не примут.
А внуку своему первому Ждану, або другим моим внукам от Арины, коли Ждана заберёт Господь, оставляю свой клан белёвский, а отцу их Семёну управлять, но не владеть кланом назначаю, пока Ждан або другие внуки в возраст не войдут.
