.
Но и для худородных дворян, вроде Оксаковых, предложений хватало — училища, созданные на манер иезуитских коллегиумов, в последние десятилетия открылись едва не в каждом крупном городе. В Гродненское училище пять лет назад старый управляющий князя Белёвского и отправил учиться своего единственного, да к тому же ещё и позднего сыночка. Далековато, конечно, но тамошний директор[7] что-то крупно задолжал старику Оксакову, поэтому в счёт погашения долга кровиночка училась там с половинной скидкой.
Сынок ещё раз повернулся и ядовитым тоном спросил:
— Ну что, насмотрелись, батюшка?
— Да уж насмотрелся… — не менее язвительно ответил лежащий в постели старикашка. — Глаза б мои не смотрели, если честно. Ну и рожа у тебя, Антипа!
Сынок явно что-то хотел ответить что-то колкое, но благоразумно проглотил замечание.
Молодой 17-летний Оксаков, которого, как вы уже поняли, звали Антипой, и впрямь ничем не походил на Коула Спрауса. Скорее, он напоминал Фернанделя, если его, конечно, ещё кто-нибудь помнит — очень худой, очень долговязый и с предельно лошадиным лицом. Кстати, с папашей они и впрямь были донельзя похожи. Вот только старик, отдавший свою жизнь двум пламенным страстям — деньгам и женщинам, считал себя писаным красавцем и узнавать себя в этом отражении категорически не желал.
— Как твоя учёба? — тем временем поинтересовался тиун. — Ваш директор писал мне, что у тебя было что-то вроде припадка месяца три назад — ты никого не узнавал, дичился и говорил всякие глупости?
— Да так… — неопределённо повёл рукой сын. — Один муж не вовремя домой вернулся, пришлось с окна прыгать, а спальня у купчихи на втором этаже была. Нога подвернулась, и я башкой неудачно приложился. Сейчас уже всё прошло, мозги на место встали.
Старик недоверчиво посмотрел на сына. По его мнению, отпрыск больше всего напоминал расхаживающий по комнате скелет в дворянском платье и с саблей на боку. Разве что купчиха некромантией одержима была.
— А Дар твой как поживает? Он же у тебя тот же, что у меня — Планирование ты от меня в наследство получил.
— С Даром всё хорошо, папенька. Я его постоянно тренирую, и развивается он весьма активно. У меня уже третий уровень.
Старик вскинулся:
— А не врёшь? Больно уж быстро. У меня самого четвёртый только.
Сынок пожал плечами:
— Могу открыть.
— А и открой, милый, — не стал противиться родитель. — В нашем ведь деле как — доверяй, но проверяй.
Сынок сделал быстрый жест, и папаша всмотрелся во что-то, одному ему видимое.
