«Благой бог» прятался в дальнем покое. До него ясно долетал рев голодной толпы. Те же угрозы, та же брань, то же попрание установленных дворцом и храмами устоев — все было так схоже с днями перед его бегством из столицы.
— Долго ли еще нам ждать решения фараона?.. — неслось с площади.
— Не испытывает ли он нашего терпения?..
— Он испытывает наши животы: сколько дней мы можем еще не есть!..
— Или он хочет начать строить новую пирамиду из наших трупов?..
— Будь он проклят!..
— Смерть!.. Смерть губителю жизней!..
— Пусть он отвечает Хсоу, или мы разобьем дворец и выволочем его оттуда, как лисицу из норы!..
— Пусть сегодня же отвечает Хсоу!..
— Хвала «Свободному Хсоу»!.. Хвала братьям, зовущим нас к себе!..
— Смерть фараону!..
— Смерть обоим фараонам!..
«Благой бог» зарывался головой в подушки и старался ни о чем не думать. Он устал от этой вечной борьбы, от дворцовых интриг, от мятежа неджесу, от измены друзей и близких… Как он верил когда-то Пенроириту, этому юному мужу с разумом старца?.. Как мог он допустить, чтобы родная мать стала тайно предавать его врагам?.. Все рушилось вокруг него…
— «О, если бы у меня было сердце, способное терпеть, — шептал он слова старой книги, — приди, приди, мое сердце, объясни мне происходящее на земле… Встаешь на рассвете, а сердце не облегчается от тяжести, ибо вчера то же, что и сегодня… Широка и тяжела моя скорбь»…
Вошел Нерхеб и склонился у ног фараона.
— Владыка рожденных, народ требует немедленного ответа Хсоу…
Голос «благого бога» звучал устало:
— Хорошо… я… отвечу…
Он еще раз перечел послание Нугри и бросил серебряный шар в бронзовую чашу, призывая слугу.
— Пиши, — приказал он Нерхебу.
Семер взял кисточку и папирус и приготовился.
Фараон начал диктовать:
— «Мое величество снизошло до стенаний рабов своих, называющих себя „Свободным Хсоу“, и прочло их послание… Мое величество изливает свет своей доброты на подданных и соглашается на их мольбы и слезы… Мое величество посылает им заложников: свою мать, царицу Нефтис-Менхопрури, и свою сестру, царевну Меситнинухет-Техен, коих…»
Рука Нерхеба дрогнула.
— И сестру твою, жизнь рожденных?.. — спросил он, бледнея.
— «Коих… — продолжал, не отвечая, фараон, — мое величество вверяет бессмертным богам и преданности рабов своих…»
Жалкая улыбка кривила рот «благого бога».
— «И преданности рабов своих»… — повторил он уныло. Фараон отдал папирус дожидавшемуся слуге.
— Немедля ни часа отослать ответ на корабли Хсоу…
