Она не верила глазам и в сотый раз вглядывалась в лицо Нугри.
И всю ночь они проговорили, окруженные детьми, — он о своих мучениях в далеком синайском руднике, о побеге с целой партией ссыльных, о вестях, изредка доходивших до них из Египта; она — о восстании неджесу, о близкой войне, о Пенроирите…
Нугри нахмурился.
— Я не верю лисице, слишком долго лизавшей порог дворца, — сказал он мрачно.
— Что ты?.. Что ты?.. — возмутилась Бикит. — Ему верит весь народ!.. Он сам указал путь к сокровищницам Нахтмину, он посылал нас против «благого бога»!.. Он — всегда впереди всех!..
— Не знаю… может быть… может, и гиэна стала горлицей с тех пор, как я не был в Долине…
Густой пар поднимался от жареного мяса, поставленного Бикит перед мужем.
— Ешь, господин мой, ешь в своем доме, ибо боги не допустили неправды и вернули тебе твой очаг…
Нугри ел с жадностью голодавшего месяцами человека. Бикит, захлебываясь, рассказывала ему:
— Все жители города и окрестных селений переписаны, как бывало при фараонах… матросам, плотникам и рабочим на пристанях приказано исправить старые корабли и выстроить новые… На постройку идут мачты из ливанского кедра, что стояли у дворца, обшивки с домов рпат, акациево и эфиопское дерево со складов «благого бога»… Камни с пирамиды свозят к укреплениям… старые воины учат молодых… писцы подсчитывают в оставшихся житницах зерно, мясо и овощи, — теперь все это должно быть общим… Женщины и дети помогают мужчинам… кто таскает камни, кто дерево, кто вьет из пальмовых волокон веревки, кто сшивает кожаные ремни для щитов, или варит целебные травы, коптит мясо, приготовляет плоды и овощи для войск… Хсоу, как улей, кипит с утра до ночи, — вот ты увидишь сам завтра…
— Значит, слава вашей мудрости, — вы не потеряли еще голов… Не то я видел в других городах и селениях…
— Расскажи, расскажи, отец, — пристали к нему сыновья.
— Там все еще кровь и пожары… там пахарь выходит вооруженный щитом… птицеловы ходят в боевом порядке… Нил разливается, но никто не работает… никто не знает, что происходит по соседству… река превратилась в кровь, ибо на дорогах и полях путника подстерегают убийцы… они прячутся в кустах, пока не подойдет застигнутый человек, грабят его ношу, а самого его убивают… поперек дорог протягивают тенета, чтобы ловить в них, как перепелов, запоздалых людей… нельзя быть уверенным за свою жизнь ни в дороге, ни дома… человека убивают на его собственной крыше… Нельзя довериться ни брату, ни сыну… кругом недруги… привратники говорят: «Идем грабить»… Смута и шум сумятицы по всей стране… Видите вот этот шрам, — я получил его не в руднике, а на родине…
