— Ах ты, подлая нечисть!.. — взвизгнула одна из женщин и швырнула в лицо ему горсть песка.
Нугри зашатался от бешенства и бросился вперед. Его схватили, повалили на землю и избили…
Прибежавший на крики отряд «мирных кушитов» увел его связанным к своему начальнику.
Тинро, держась за окровавленную голову, медленно поплелся домой.
Бикит лежала на пороге дома с распущенными волосами, в разорванной, грязной одежде и кричала, как исступленная:
— О господин мой!.. Супруг мой!.. Защитник и опора!.. О-о-о-о-о!..
Соседки, собравшись у нее во дворе, качали сочувственно головами и изредка подхватывали ее горестный крик.
— О возлюбленный мой!.. О свет моих глаз!.. О отрада жизни!.. Господин и супруг!..
Она прощалась с Нугри навсегда. Разве те, кого ссылали в рудники Синая, возвращались назад?.. Нет, они умирали там от голода и зноя, под палками смотрителей!.. Они умирали там, в цепях, от медной пыли и зловредных испарений…
— О мой возлюбленный!.. Как буду я жить теперь?.. Лучше бы я проводила тебя в страну Запада, в сторону Аменти, чем в далекий край Менту… Кто оплачет твой труп, когда глаза твои заволокутся туманом смерти?.. Кто обовьет тебя пеленами?.. Тебя схоронят в грязной шкуре барана, как нечистого иноземца, и ты не достигнешь священного места, ты не будешь в «лодке миллионов», не сможешь лицезреть беспрестанно свет Владыки Аменти!.. О-о-о!.. Супруг мой, возлюбленный, мертвый без смерти, погибший без времени!..
Нугри был жестоко наказан за свою дерзость в «городе мертвых». Его заклеймили каленым железом, как важного преступника, и приговорили к работе в синайских рудниках на десять наводнений. Такого срока не выдерживал еще ни один преступник.
Не прошло и нескольких дней, как его отправили поздней ночью с партией ссыльных через болота Та-Мери и пустыню к берегу Тростникового моря, откуда корабль перевез его к месту ссылки.
Бикит не позволили даже проститься с ним, — она лишь издали смотрела, как ссыльных согнали на корабль и, под вой жен и детей, отправили в далекий, скорбный путь…
— О Нугри, отец моих осиротевших детей!.. За что боги допустили совершить над тобой такое злодеяние?.. — кричала в отчаянии Бикит.
Соседки старались ее поднять, но она отбивалась от них и колотилась головой о землю.
— Полно, Бикит, — ты всегда утешала нас, а теперь сама кричишь, как телка под жертвенным ножом… Полно, смотри твои гуси вошли в дом и клюют твое зерно… Твой Гани голоден и просит молока… Опомнись. Бикит!..
