Кремневый нож не слушался его; всегда быстрая, хотя и трудная работа подвигалась плохо… Рука его поминутно соскакивала; в глазах стоял какой-то туман…
Что с ним?.. Скоро ему перестанут, верно, поручать трупы, и он принужден будет ходить по рынку с протянутой рукой или умереть с голоду…
Смерть!.. С ней одной он имел всю жизнь дело и ее одну боялся больше всего на свете… Вот они, все эти мертвецы, лежащие перед ним на длинных столах: молодые и старые, знатные и простые, женщины и мужчины — будут набальзамированы, обвиты пеленами и с молитвами и рыданиями опущены в освященные могилы. Их ждет сияющая барка Озириса, их ждет праведный суд по ту сторону Запада и, наконец, блаженство, покой, вечная жизнь…
А он, который готовит их всех к этому пути, кто первый налагает руку, чтобы дать им бессмертие через священный обряд бальзамировки, лишен этого права…
И скоро придет срок, когда глаза его увидят в последний раз солнце жизни, и грязное, презираемое тело его сгниет, оставив после себя лишь смрадную кучу гнили.
Работа кончена. Труп разрезан. Но Тинро боится сказать об этом жрецу, заведующему бальзамировкой. Как только родственники покойного узнают, что все кончено, они с криками, угрозами и бранью бросятся на него, как свора гиэн. Таков древний обычай… Парасхитов, по совершении ими обычных разрезов на теле мертвеца, избивали камнями, словно истинных виновников смерти; лишь быстрота ног спасала их от гибели.
Тинро хорошо помнил такие случаи. На теле его не один шрам от жестоких побоев.
Он вздохнул и, втянув голову в плечи, вышел боком за дверь.
Толпа родственников подалась назад с отвращением и, затыкая нос при приближении «нечистого», завыла:
— Убейте, убейте эту болотную гниль!.. Этого смрадного удода с сердцем гиэны!.. Разорвите ему грудь на части, как разрезал он грудь господина нашего!.. Побейте его камнями!.. Растопчите ногами!.. Задушите того, кто взял у нас возлюбленного брата!..
Полетели камни. Тинро метнулся в сторону и побежал к выходу. За ним гнались по пятам. Он падал, поднимался, опять падал, опять поднимался, а толпа молодых, здоровых людей с перекошенными злобой лицами мчалась за ним, швыряя камни, грязь, песок, навоз…
Жгучая боль резанула Тинро по затылку, и он упал на спину…
— Или духи пустыни помрачили ваш разум, — услышал он над собой знакомый голос, — вы избиваете больного старика?.. Прочь!.. Кто бросит еще хоть один камень — не сойдет с места живым!..
Нугри, зашедший, по просьбе Бикит, узнать о здоровье Тинро, стоял перед толпой, приготовив кулаки.
