Нугри сидел мрачный и молчаливый.
Батау же, напротив, говорил без умолку. Он в подробностях рассказывал товарищам о причине, обрушившей каменную глыбу.
— Видно, Сет ослепил надсмотрщиков, если они не заметили, что это мы с Нугри перетерли канат. Поистине совершилось чудо, что камень не засыпал носилки начальника. Клянусь честью, ради этого-то мы и затеяли все дело! «Надо же когда-нибудь начинать», сказал мне Нугри, и я послушался его…
— Верно, — глухо подхватили сидящие в кружок каменщики, — надо же когда-нибудь начинать!..
Лицо Нугри передернулось.
— Хорошее начало — раздавить с десяток ослов и рабов!.. — сказал он мрачно.
— Уж не станешь ли ты сокрушаться об ослах?.. — остановил его Интеф.
— Не об ослах и речь, а о рабах!..
— Что ж рабы?.. — презрительно сплюнул Интеф.
Нугри резко повернулся к нему.
— Что ж рабы?.. — крикнул он гневно. — А то, что это наши братья, такие же упряжные волы, как и мы!.. Чем наши права лучше их?.. Говорят, рабы не имеют чести!.. Ну, так и мы не имеем ее, если позволяем бить себя, как ослов, и наваливать работы, какой не выполнить ослам!.. Где разница между рабами и нами?.. Вот если бы ты стал говорить о проклятых «рпат», я проглотил бы свой язык…
— Еще бы, «рпат»!.. Они купаются в меду; им не надо ждать смерти, которая приведет их на поля блаженства: они при жизни собирают жатву с полей Иалу…
— Еще какую жатву!..
— А главное — всю эту жатву они прячут в свои житницы, не то что мы!.. Нас задушили подати и повинности!..
— Почему у нас отнимают последнее, а с них не берут и гусиного пера?..
— Почему за военную службу их сыновьям жалуют землю, скот и дома, а наших не всякий день кормят лепешками и глотком воды?..
— Разве наши животы меньше требуют пищи?..
— Где же тут правда?.. Где же тут справедливость богов, о которой твердят нам жрецы Маат?..
— О, этим тоже сладко живется!..
Нугри злобно расхохотался.
— Эти доят разом двух коров: «рпат» и нас!.. Они хвалятся, что владеют божественными тайнами, — вот в чем их сила!..
— Верно!.. Верно!.. — подхватили каменщики.
Из дома до них долетел чей-то жалобный плач и ласковый голос Бикит:
— Полно, не плачь, ты надрываешь мне сердце…
Нугри нахмурился.
— Слышали?.. И так вот о утра до ночи. Это сестра Бикит, которую тоже погубили эти «рпат»!..
Актис лежала на цыновке и широко раскрытыми, полными ужаса глазами следила за младшим сыном Бикит — Гани. Ребенок ползал по земляному полу и весело смеялся над игравшей с ним кошкой. Голое смуглое тельце напоминало Актис что-то страшное, чего она не могла уловить больным мозгом.
