Актис родилась у одного из бальзамировщиков и была такой же нечистой, как ее отец, мать, сестры и братья.
Слова Мимуты пустили корни в ее детском уме, как душистый бейтаран пускает корни среди песков пустыни. Актис начала стыдиться своих родителей и мечтать о другой жизни.
— Ну, что, моя красавица?.. — говорила ей при встрече Мимута. — Не надумала ли ты уйти ко мне?.. Я живу рядом с рынком, в богатом кирпичном доме… У меня пол и стены в саисских и тирских коврах; мои девушки едят сладкое печенье, гранаты и жарят себе мясо антилоп, они пьют мед, пиво и кекемское вино, мажут тело и волосы благовонным маслом… У каждой из них по пяти ожерелий, по десяти запястий и по ящику с разными притираниями и красками… Хочешь, я подарю тебе бронзовое зеркало, и ты увидишь свое лицо лучше, чем в грязной воде пруда возле глиняного хлева твоих родителей? Ты красива; ты, поистине, красивее всех девушек Хсоу; даже в больших домах богачей я не встречала таких красавиц, как ты… Ты — дитя «Золотой», ты — дитя светлого Гора, голубой лотос Египта, пчела, сосущая мед цветка…
Льстивые слова кружили голову Актис, как напиток из проса, который она пила раз в жизни, во время праздника жатвы. Девочка смотрелась в воды пруда, видела свои черные глаза, такие блестящие, как глаза богов в храмах, видела свой пунцовый рот, похожий на розовую кувшинку, рассматривала свои стройные ноги, гибкие руки и старалась забыть, что она — нечистая…
Она — царица или жрица богини. На ней дорогая белая одежда и финикийское ожерелье, в руках ее опахало из цветных перьев, волосы ее пахнут миррой, на пальцах — кольца из зеленых камней… Ее несут на носилках черные рабы… Люди целуют землю при встрече с ней… Она едет в храм… Жрецы встречают ее поклонами и поют в ее честь священные песни…
Мечты уносили Актис далеко от ее бедного дома, где куча братьев и сестер спала на грязной пальмовой цыновке и ела жесткие лепешки из «сорго».
— Актис!.. — звала ее мать, — ступай, собери топлива!.. Не сиди без дела, ты — не дочь «рпат»!..
Актис нехотя поднималась, брала камышевую корзину и шла собирать навоз по дорогам для топлива. Мечты ее разлетались как дым.
Спустя три наводнения Актис убежала из родного дома к Мимуте. Она постаралась стереть из памяти мысль о семье и уверила себя, что она сирота.
Старая Мимута была хитра. Она пошла тайком к бальзамировщику и рассказала ему, где скрывается его дочь.
Тинро позвал жену.
— Меризанх, — сказал он, — не плачь о дурной овце твоего стада… Она отбилась от тебя и попала в чашу терновника… Твое стадо велико и без нее, Меризанх, — паси его, и да благословят тебя боги…
