— А так есть? — спросил Алексей.
— Прекрати, брат! Сколько можно? — осадил брата Роман Воинов. — Ты мужчина или баба? Сколько можно причитать и копаться в себе? Что случилось, то случилось…
* * *
Алексей вспомнил, что это он сдался первым и брат последовал за ним. Он испугался в бою и поднял руки. А не сделай он этого, Роман бы погиб рядом с ним и стали бы они героями. И, может быть, их и наградили бы посмертно. Но он захотел жить. Что-то внутри него кричало, что нужно сохранить жизнь любой ценой. И если бы было время подумать, он поступил бы иначе. Но времени не было, и жажда жизни победила.
Они сдались и попали в Ромашкинский лагерь для военнопленных. Долго сидели под открытым небом, их поливали дожди и жрать было совсем нечего. Немцы совершенно не заботились о питании военнопленных.
Во время этого трехдневного сидения умерло больше 20 человек. В основном это были раненные и их тела так и оставались лежать рядом с живыми.
Затем приехало лагерное начальство и их построили. Несколько слов сказал начальник лагеря оберштурмфюрер Вернер. Его слова заключенным переводил приехавший с начальством русский в цивильном костюме.
Вернер сообщил, что теперь здесь будет создан лагерь и им предстоит самим строить бараки. После этого они все станут работать на благо Великой Германии. Кто будет работать хорошо — будет жить, кто плохо — умрет. Рейху не нужны дармоеды.
И их погнали таскать бревна и строить бараки. Они создавали собственную тюрьму. И потом после того как лагерь был создан, заключенных стали гонять на работы в каменный карьер. Они ломали камень и грузили его в вагоны. Все это отправлялось в Германию. Немцы были очень практичной нацией.
Алексей был не так силен, как Роман, и без брата десять раз бы погиб на каторжной работе. Всех кто не мог выполнять норму, немцы уничтожали. И делали это не сразу. Казалось бы, чего проще пристрелить ослабевшего и все. Но они поначалу вдоволь издевались над жертвой и только потом убивали.
Алексей по ночам плакал в бараке и жаловался брату:
— Завтра на их месте буду я, брат. Я не хочу умереть так. Ты видел, что они сделали с Лямушкиным? Ему ломали пальцы ударами камней. И они так противно хрустели…
— Хватит, брат!
— Но завтра на месте Лямушкина буду я. Придуши меня, Рома. Я не хочу просыпаться завтра утром. Понимаешь?
— Не ной! Мы пока живы. И умирать торопиться не стоит!
— Как будто это зависит от нас. Наш барачный староста, если заметит, что кто-то норму не додал, бежит жаловаться проклятому капо. А у того разговор короткий. Придумает новый вид казни. А я уже сегодня чуть не сдох на этой работе. И если бы не ты и меня сегодня казнили бы как тех двоих.
