— Мы знаем, что многие века мир был зеленым и прекрасным, полным жизни и радости, — тем не менее продолжал мужчина. — Так почему же он не может возродиться, хоть сейчас и окутан саваном? Давай доверимся нашему сыну.
Тальма не ответила. Омега, видя, что она расстроена, тоже умолк. Так они сидели в воздушном корабле в странном унынии, несмотря на близость живительной влаги, а солнце садилось, паля безоблачное небо и заливая алой лавиной безжизненные пустоши. Наступила ночь; они все еще сидели неподвижно. Засверкали на пурпурном небосводе звезды, но эти двое не замечали их блеска. Корабль погрузился в тяжелую тишину. Ни один ветерок не нашептывал ночью свое послание, не согревал холодную, заброшенную от полюса до полюса Землю, не охлаждал жару над экватором… Обнаженные горы тянулись в небо суровыми, угрожающими пиками, нависая подобно гигантской чаше над выжженными равнинами, покрытыми многовековым слоем пыли. Длинные тени накрыли долины, улицы мертвых и безмолвных городов, заползли в глубокие ущелья, которые в те дни, когда мир был юн, неустанно подвергались набегам океанских волн. Ни один зверь или птица не нарушали тишину пронзительным криком. Ни одно насекомое не стрекотало. Ни один слизняк не полз по камням. Темная и торжественная, загадочная и недвижная, Земля пребывала в оцепенении всю ночь.
* * *
Утро застало Омегу и Тальму в куда лучшем расположении духа. За завтраком (едой в таблетках) они обсудили свои планы, потом отправились к смотровой площадке на мостике корабля и осмотрели серый мир. Никаких перемен. Их ждало все то же душераздирающее однообразие смерти. И, тем не менее, они наконец улыбнулись, глядя друг другу в глаза.
— Это дом, — с гордостью объявил Омега. — Наш последний дом.
— Боже, посмотри! — вдруг воскликнула Тальма, сжала его руку и указала дрожащим пальцем на озеро. — Ч-что это?
Он посмотрел туда же и застыл от ужаса и изумления. В центре озера, где днем ранее они застали бурление воды, на поверхность поднималась огромная, покрытая чешуей шея, увенчанная длинной змеевидной головой с красными круглыми глазками, прикрытыми черными веками. Голова монстра раскачивалась из стороны в сторону; черный язык мелькал между распахнутыми челюстями, демонстрируя ряды острых зубов. Возвысившись футов на пятнадцать над поверхностью, жуткие глаза оглядели окрестности. Шея двигалась в унисон с головой. Чешуйки заскользили одна под другую, образовывая идеальную броню.
