Воспоминание о том, как перед самым отлетом с прошлого места обитания, израсходовав остатки воды и похоронив последних друзей и соседей, они заметили в Зеркале несколько клочков тумана над Великой Сахарой (в прошлые века вновь заселенной и перенаселенной людьми — бывшей до недавних пор обиталищем миллионов), подбодрило обоих.
— Насколько нам известно, ось Земли постепенно смещается, — с надеждой говорил Омега по пути обратно к кораблю. — Вода может вернуться.
Его голос был полон надежды, но не убежденности. Надежда, чье семя было заронено в человеческую душу изначально, до сих пор ярко горела в последних стойких сердцах.
Альфа еще не появился на свет. Омега с Тальмой желали рождения мальчика. Ему было бы суждено дать начало новой расе, которая, как они надеялись, с помощью научных достижений вновь заселит Землю. Потому его заранее назвали в честь первой буквы греческого алфавита — в противоположность последней букве «омега».
— Мне страшно, милый. — Тальма бросила взгляд через плечо на озеро. — Я все думаю, что там произошло.
— Не тревожься из-за этого, милая.
Они остановились перед кораблем. Омега успокаивающе приобнял жену за плечи.
— Как я уже сказал, наверное, просто открылась расщелина на дне озера. Беспокоиться из-за нее не стоит. Я чувствую, нам здесь нечего бояться. А впереди столько радости. Ведь скоро появится Альфа — какое великое будущее его ждет! Только подумай — он изменит все это! — Мужчина махнул рукой в направлении угрюмых серых холмов. — Только подумай — мир снова станет зеленым!
* * *
Открывающаяся глазу картина была поистине безотрадной. Повсюду — на горах, на холмах, на усыпанных солью равнинах, на скалах — виднелись скелеты и следы канувшей в небытие жизни. Окаменелости животных и растений «приветствовали» наблюдателя со всех сторон: гигантские ветви безжизненных пальм в лощинах и на возвышенностях, окруженных причудливыми останками давно вымерших обитателей океана; длинная бахрома морских водорослей и мха — выжженного и не более живого, чем пустынные барханы, — все еще облепленная раковинами и украшающая собой скалы и деревья, совсем как в ту отдаленную эпоху, когда берега обмывали волны океана; величественные коралловые леса — когда-то бело-розово-красные, кишащие жизнью, а ныне серые и мертвые — по-прежнему воздевающие кверху «руки», их былую красоту скрыла и исказила скопившаяся за века грязь. Киты, акулы, морские змеи, рыбы самых разных видов и размеров лежали на земле вперемешку с гигантскими угрями и чудищами из глубин; их мумифицировавшиеся тела сморщились и съежились от жары, а жуткое обличье «смягчил» древний пепел.
