Монстр появился вновь. Длинное извилистое тело вспенило воду; голова дергалась, а жуткие глазки смотрели на сушу. Это было первое его появление с той ночи, когда он чуть не убил Омегу.
— Смотри! — выдохнула Тальма. — Он выходит на берег. Ох, я так надеялась, что он умер!
Ее била крупная дрожь. Она прижалась к Омеге. Оба подняли бинокли.
— Не волнуйся, милая, — утешал мужчина, глядя, как животное вразвалку приближается к суше. — Смотри — он идет прямо в ловушку!
Однако их вновь постигло разочарование. В нескольких ярдах от берега, когда пятнистое туловище почти высунулось из воды, монстр замер, повел головой и медленно осмотрелся. Затем, явно почуяв опасность, развернулся, поплыл к середине озера и погрузился в воду.
— Я б-боюсь, — вздрогнула Тальма.
— Бояться нечего. Он не может попасть к нам в дом, однажды он непременно попадется в ловушку, или мы его застрелим.
Несмотря на храбрый тон, мужчину сильно беспокоило влияние чудища на Тальму. Он понял, что нужно изобрести более эффективный метод уничтожения. Хоть Омега лично не слишком боялся ящера, само присутствие чудища тревожило. К тому же монстр поглощал немало нужной людям воды.
* * *
Это ущелье в земной коре, простирающееся на много миль под ними, было самым глубинным местом Тихого океана, когда его синие волны еще омывали берега континентов, а крохотное озеро где-то в недрах земли — лишь жалкой крупицей великого моря. Далеко на северо-западе виднелись выступающие на фоне неба великие горные хребты и плоские возвышенности, вздымающиеся с древней постели океана — бывшего месторасположения Японской империи. Вокруг валялись останки морской живности: то место, где они сидели, раньше находилось намного ниже уровня моря. Молчаливая, загадочная, безнадежная, тоскливая картина потрясла даже самые стойкие сердца. Как хотелось увидеть признак хоть чего-нибудь живого под этими пиками!.. Безмолвие правило и устрашало; безмолвие, в котором тихие дрожащие голоса выглядели чуждыми, подавляло бесконечной серьезностью. А темные расщелины между серыми губами смерти походили на зияющие врата ада.
— Смерть! Смерть! Смерть! Бесконечная торжествующая смерть, ты правишь повсюду!
Омега выпрямился и окинул окружающее горестным взглядом.
Поднявшись, Тальма взяла его ладонь в свою. На ее лице просияла улыбка, полная веры и надежды. Мужчина с удивлением оглянулся.
— Нет. Смерть не повсюду, — мягко возразила женщина. — Не забывай про нашего сына Альфу. В нем возродится жизнь.
