Мое пальто больше не висело в директорских кабинетах; завтрак больше не сервировался мне за особым столом. «Так как вы пришли рано, мы попросим вас дать еще один урок…», «Будьте добры, раздайте эти конверты учителям на всех этажах…» Пять уроков, внеклассные занятия, подготовка к урокам, домашние задания. Я совсем забыла, какой это выматывающий труд — преподавать.
Преподавать? Что преподавать? Где преподавать? Я была счастлива, если в три выбиралась из школы цела и невредима.
Когда в январе 1965 года вышла в свет моя книга «Вверх по ведущей вниз лестнице»[1], она произвела на многих впечатление разорвавшейся бомбы. «По сравнению с сегодняшней нашей школой, — сказал мне недавно один учитель, — ваша книга изображала прямо-таки утопию». Не совсем так, конечно: предупреждения там содержались. Всего лишь предзнаменования — комок жеваной бумаги, брошенный из-за озорства, но еще не бунтарское потрясение основ; тлеющее недовольство, но еще не буйный мятеж. Тогда все еще можно было смотреть на них с юмором. Но теперь в тоне, в чувствах, во взглядах и взаимоотношениях учеников и учителей произошла такая пугающая перемена, что я чуть ли не с благодарностью воспринимала нелепости, сохранившиеся с прежних времен.
Вот некоторые мои торопливые записи:
Объявление у часов-табеля гласит: «Леди и джентльмены! Часы пробивают дырки не на том месте. Просьба все равно отбивать время».
В почтовом ящике нет ключей. Может, их снова унесла домой учительница, которую я замещаю? Нет, оказывается, в воскресенье во время школьных танцев произошла кража: были похищены ключи из всех почтовых ящиков.
В почтовом ящике, впрочем, полно непохищенных указаний. Например: «Раздайте всем учащимся, в том числе отсутствующим».
Ненормальное расписание звонков с уроков и на уроки является нормой. Как и всегда, указывается какое-то странное время: 8 ч. 03 м. — 8 ч. 46 м. и так далее. Какой это урок? Когда он кончается? Никто не знает.
Если раньше о начале и окончании урока оповещал звонок, то теперь вместо него мрачно верещит электрическая сирена, словно это невидимая сова ухает где-то в темных закоулках школы.
Все тот же школьный запах. Все то же серое однообразие. Все те же выщербленные парты.
Есть и кое-что новое. Полицейские в вестибюле. Доска «Черного бюллетеня». Объявление для родителей, переведенное на испанский. Программа борьбы с наркотиками. Новые темы: «Африканская поэзия». Школьница держит в руке брошюрку: «Что делать, когда вас арестуют». Я прошу дать мне ее почитать — девушка отвечает, что книжка ей нужна самой.
